— Покороче, — сказал он и, конфузясь, стянул с головы берет. — Пожалуйста, как можно короче, — а дальше уже внимал лишь благодатному лязгу ножниц, рубившему на фразы слова, которые всплывали в сознании откуда-то из атавистических глубин, — что тех, кого испекли, надо съесть, что надо насыпать им под ноги горох, сорвать с них пояс[2], но постепенно и эти фразы теряли смысл, по мере того как под взмахами ножниц падали на засаленный пол грязного заведения густые космы волос.
Перевод Л. Ермиловой.
ВОЗНЕСЕНИЕ ЦЕНТРАЛЬНОГО НАПАДАЮЩЕГО
Внезапная тишина, грянувшая, как удар барабана, относилась к нему, но он не замечал этого. Медленными, усталыми шагами он шел по прокуренному залу мимо полутемных кабинок и чуть не столкнулся с официанткой.
— Пардон, барышня, — сказал он рассеянно, и его голос заглох в кричащих фиолетовых обоях, которые делали помещение еще более тесным и душным.
Тут он заметил нас и направился к нашему столу. На нем был голубой свитер и темные очки, которые в такое время и в этом помещении выглядели довольно фантастически, нереально.
— Рад вас видеть, — сказал он все так же рассеянно. — Можно к вам присесть?
Не дожидаясь ответа, он свалился и мягкое кресло и вытянул ноги.
— Вы пришли сказать мне спасибо? — спросил Петер.
Он окинул нас глубоко запавшими глазами.
— За что?
— Я не мог написать иначе, — сказал Петер. — Мое перо меня кормит, лицедействовать я не могу.
Я вытащил газету и расстелил ее на мраморном столике.
— Это еще ничего, — заметил я. — Можно было и хуже написать.
— Да, да, конечно. Разумеется, можно было.
Он заказал себе вишневый сок.
— А я-то собирался предложить вам коньяку, — сказал Петер.
Он покачал головой:
— Я за рулем.
— Напиши я, что игра у вас пошла, я лишился бы доверия. Понимаете? У меня своя репутация, и рисковать ею я не вправе.
— Одни сок, пан Карас, — сказал официант. — Еще что-нибудь, пан Карас?
— Спасибо, это все. — Он сдвинул очки на лоб и повернулся к Петеру: — Так о чем вы говорили?
— Может, мы пьем кофе?
— Это напечатано, и ничего тут не поделаешь. — Я ткнул пальцем в газету, намокавшую в пивной лужице. — «В его нынешней форме Карасу не место в команде. Он перемещается по полю, как тяжеловесный паровоз (боже, ну и сравнения!), держит мяч, срывая развитие атаки». Вам это не нравится? Он написал лишь о том, что видел. И ни о чем больше.
— Я должен здесь встретиться с Эммой. — Он поглядел на часы.
— Кто это — Эмма? — спросил Петер.
— Одна девица. То есть невеста.
— У вас есть девушка, Карас? — сказал я насмешливо. — И тренер вам это разрешает?