— Да вы пристроитесь в любой крупной типографии.
— Вы дали на это согласие?
— Дорогой мой, у меня сейчас заботы поважнее какого-то собачьего журнала.
— Как вы можете так говорить! — В голосе у Фиалы слезы. — Как вы могли такое сказать?!
Из секретарской доносится шум голосов. Двери распахиваются, и в коридоре появляется Рената. Она вся пылает, щеки пунцовые, глаза сверкают, точно зеркала.
— А, вы тут? В коридоре?
Непонятно, кому адресован вопрос, мне или Фиале. Снова что-то отмечают. Уж если Рената так распалилась, значит, пропустила стопки три, не меньше.
— Что происходит?
— Ничего… ничего не происходит.
— Рената…
— В конце концов, у нас здесь… ну… демократия. Дайте-ка пройти, ребята.
Оттеснив нас, она захлопывает за собой дверь дамского туалета.
— Идемте ко мне.
Обрадованный Фиала следует за мной.
В кабинете духота, с утра некому было открыть хотя бы форточку.
— Что мне делать?
Фиала снова достает письмо о расторжении договора.
— Наплюйте на это.
— Это подписано заместителем…
— Подождите, пока появится директор. И оставьте меня в покое. Честное слово, не надоедайте.
Звонит телефон. Меня зовут в секретарскую. Кошляк выиграл в спортлотерею 300 крон. Просто невероятно, до чего везет этому типу. Мало ему дома с садом, так нате вам еще и 300 крон.
— Нет, не приду. Серьезно. У меня посетитель.
Я кладу трубку и смотрю на Фиалу.
— Знаете что? Пойдем сходим в наборный. И хватит расстраиваться.
Стук наборных машин действует на меня успокоительно. Я усаживаюсь на ящик. Фиала громко сморкается.
— Буквоед, где подцепил насморк? — кричит Финтяй от наборного станка.
— Ребята, — говорю я мрачно. — Иду сегодня свататься. Я, старый осел, иду сегодня свататься.
Фиала закрывает лицо грязным носовым платком и сморкается.
— Ты всех нас тут перезаразишь, олух.
— Что лучше купить — розы или гвоздики?
Никто не отвечает. Все сосредоточенно смотрят на свои клавиши, даже Финтяй отвернулся. Я просовываю руку в ящик, достаю свинцовую строчку и пытаюсь что-то начертить на крашеном полу. Изображенное мною сердце непропорционально огромно и пузато. Оно возвращает меня в мыслях на лестницу в старом доме, я снова вижу нелепую процессию, провожающую мертвого Страку. «Меня зовут Цирбес. Микулаш Цирбес». Яркая фотовспышка на мгновенье ослепляет всех. Щелкает спуск. «Спасибо. А теперь займемся деталями. Подержите, пожалуйста. Внимание, сейчас вылетит птичка». Изображенное мною сердце кособокое и невероятно пузатое.