Когда Михалыч скрылся в лесу, Димаков вернулся в дом, к Наталье. Остановился перед нею, глядя удивленно и зверовато, словно бы чего-то не понимая.
— Убей меня, — совсем обыденно попросила Наталья.
— Обойдешься, — ответил он точно так же.
Повесив ружье на место, он внимательно осмотрел патрон-осечку и положил на полку рядом со ржавыми гранатами.
— Сохраним на память…
Почти всю короткую ночь, до первого рассветного молока в окнах, он просидел на лавке перед окном. Подошел потом к Наталье, которая сидела на кровати, вся поджавшись, уже не вздыхая и не плача. Он обнял ее, и она не шевельнулась, как будто омертвела.
Такой была у них первая брачная ночь.
Днем Димаков начал выпиливать из доски человеческую фигуру. Со временем нарисовал и раскрасил, как мог, лицо, намалевал галстук, поставил эту странную мишень на поляне перед крыльцом и стал изредка постреливать в нее пулями, приводя в ужас Наталью.
Вот какого гостя принесла нелегкая в мирный, благополучный дом Шуваловых. Он приехал, наверно, на том же мотоцикле, на котором увозил Наталью, и с тем же, наверно, ружьем. Тут и не хочешь, так разволнуешься. И от души пожалеешь, что так неожиданно прервалось доброе течение жизни.
Но, к великому нашему счастью, на смену дурной минуте приходит новая, уже повеселее прежней.
Как раз в тот печальный момент, когда Екатерина Гавриловна приуныла, к ней забежала Голубая соседка. Да, да, жила в квартире напротив такая женщина. У нее было, разумеется, и настоящее имя — Анастасия Агаповна Красногрудская, но в семье Шуваловых за нею утвердилось именно это улыбчивое прозвище — Голубая соседка. Оно пристало к ней с той поры, когда захватила наших женщин мода подкрашивать тушью веки, подрисовывать, по-восточному удлиняя, глаза. Анастасия Агаповна, или Таисия, как она себя называла, женщина вполне современная и к тому же умеющая первой добывать всяческий дефицит, первой отозвалась и на новое поветрие. В один, как говорится, прекрасный вечер она появилась у Шуваловых в голубом варианте. Принесла с собой коробочку импортной туши и для Тони, из-за чего в семье состоялась дискуссия: мазать или не мазать молодой хозяйке глаза? Старшая высказалась решительно, как судья: нельзя! Самой Тоне и хотелось помодничать и было поначалу боязно — как бы не засмеяли! Тогда Виктор, человек демократичный и неотсталый, принял мудрое взаимоприемлемое решение: мазать можно, только чтоб незаметно было.
И Тоня стала изредка пользоваться синей тушью. Честно говоря, ей это понравилось, то есть она сама себе нравилась, когда немножко подмалевывалась. Она делала это нечасто и была с детства экономна, так что у нее еще и теперь оставалось кое-что на дне красивой коробочки, приобретенной тогда у Голубой Таисии. За это время Таисия извела добрых полдюжины коробочек, несмотря на осуждающие взгляды и реплики дворовых старух. Она была, сверх всего сказанного, дамой смелой и независимой.