А вот директор магазина никакого нетерпения не проявлял. Он неспешно, даже с некоторой медлительностью просматривал книги, стопочкой сложенные перед ним на столе. Он делал это в определенном порядке, может быть, так же, как осматривают книги контролеры ОТК: корешок — переплет — первый лист — середина книги… Виктора он заметил не сразу, заметив — не обрадовался, однако и недовольства не выразил; посетитель в дверях — дело тут, как видно, привычное.
— Садитесь, прошу вас… Одну минуточку. Вот так… Слушаю вас.
Он положил книгу и выжидательно глянул на гостя.
Виктор представился, показал свое удостоверение народного заседателя и в нескольких словах напомнил о частном определении, которое было вынесено судом в адрес дирекции магазина.
— Помню, прекрасно помню, Виктор Павлович, — моментально отозвался директор, даже успев «засечь» имя-отчество гостя, хотя, казалось, едва глянул на его удостоверение. — Сейчас я разыщу наш приказ… и могу с точностью утверждать, что мы тогда же направили в суд выписку…
Виктор тоже все это помнил, начиная с самого процесса, на котором разбиралось дело ловкого тунеядца, заядлого спекулянта Бориса Сливкина. От него-то и протянулись ниточки к этому магазину, где работала товароведом жена Сливкина — Евгения Сергеевна, сохранившая свою красивую девичью фамилию — Зарница. Сливкин спекулировал антикварными и дефицитными современными книгами. Ясно, что жена способствовала его торговым операциям. Но прямых улик следствие не добыло, свидетелей не оказалось. Суд тоже не стал добиваться обвинения Зарницы, причем тут и судья, и оба народных заседателя держали, как говорится, в уме тот факт, что Зарнице теперь придется длительное время одной растить двоих детей. Суд только вынес частное определение: предложить дирекции магазина отстранить Зарницу Е. С. от покупки книг у населения. Что дирекция и выполнила незамедлительно и прислала в суд выписку из приказа о временном переводе своего товароведа в рядовые продавцы.
— Вот, пожалуйста, — директор протянул Виктору «Дело», раскрытое как раз на том приказе. — А вот тут, — директор перевернул лист, — и копия выписки, которую мы вам послали.
— Да, все это было, — кивнул Виктор. — Но недавно мы получили письмо о том, что Зарница всего одну неделю простояла за прилавком, а теперь все продолжается по-старому. Свой же приказ дирекция нарушает.
В письме говорилось еще и о «полном контакте» между товароведом и директором и о продолжающейся спекуляции книгами, но Виктор пока что не стал, да и не мог об этом говорить. Он знал теперь: всякое обвинение должно быть доказано.