— Не бойся, это со мной твой папа живёт.
Она боялась увидеть в его глазёнках, таких же серых и чуть вытянутых к уголкам, как у Вовы, ненависть, но там отразилось только недоверие. Да уж, сейчас надо бояться не только дяденек, но и тётенек…
— Подожди, — её осенило. — Позвоню твоему папе! Хочешь печенье?
Она достала из пакета пачку печенья и протянула ему. Виталик поколебался, но взял, быстро разорвал упаковку и сунул пол-печенья в рот. Настя нашарила в кармане сотовый, нашла Вовин номер и позвонила. Любимый отозвался почти сразу:
— Настя? Аллё? Что случилось?
— Тут у нас маленькая проблема, — с запинкой ответила Настя и, глянув на Витальку, тут же поправилась: — Ну, не проблема, но надо, чтобы ты поговорил… Тут в подъезде твой сын…
— Кто?!
— Твой сын, Виталик.
— Один?
— Один.
Вова выругался и рявкнул:
— Дай ему телефон!
Настя послушно протянула телефон мальчику, и тот с опаской сказал в микрофон:
— Аллё?
Настя не слышала, что Вова говорил, но через минуту кивающий, как китайский болванчик, Виталик отдал ей трубку. Вова сказал только:
— Буду через двадцать минут! — и отключился.
Настя глянула на Виталика, и тот кивнул, спрыгивая с подоконника:
— Ну пошли.
Настя отперла дверь, впуская мальчика, и пошла раздевать Ленку. Посадив дочку в манеж, несмотря на бурные протесты, она вернулась в прихожую. Виталик снял ботинки и держал их в руках, не зная, куда поставить. Настя показала ему на полочку, где стояла обувь:
— Поставь туда и возьми тапочки.
— Я дома без тапочек ходил, — скривился Виталик. Настя почувствовала в нём сопротивление всему, что не было связано с домом, но решила не сдавать позиции:
— То было дома. У нас все ходят в тапочках, потому что полы холодные.
Мальчик неохотно подчинился. Настя взяла пакеты и кивком пригласила его в кухню:
— Пойдём, поможешь мне с ужином!
— А что ты сделаешь на ужин?
— Пельмени. Мы их с папой и с Тёмкой в воскресенье налепили.
Виталик нахмурил бровки:
— А кто такой Тёмка?
— Это мой сын, — объяснила Настя, раскладывая покупки по полкам и в холодильник. — Ему шесть лет. А тебе?
— Пять, но скоро будет шесть!
Он сказал это почти с ревностью, и Настя снова вздохнула. Неизвестно, что он услышал от матери про новую Вовину семью! Нелегко им будет, ох нелегко…
— Ну раз так, в следующий раз будешь с нами пельмени лепить.
Мальчик дернул плечом:
— Не мужское это занятие!
— Это почему? — неожиданно развеселилась Настя.
— Кушать готовить и убирать — это должны делать женщины.
— А мужчины?
— Зарабатывать деньги! — гордо объявил он.
— Но я тоже работаю и зарабатываю деньги, — Настя с усмешкой поставила кастрюлю воды на огонь. — Подай мне соль и лавровый лист, пожалуйста! Вон там, около хлебницы.