— Прощаю, — легко ответила я.
Опустилась рядом с пнём, обняла его руками. Наконец-то меня отпустили! Неосмотрительно, но и ладно. Всё равно бежать я не собираюсь.
Ах как неудачно голову повернула — прямо на балкон! Но отворачиваться вроде уже и неудобно… Ладони холодит шершавая кора дерева. Королева и король рука об руку смотрят на меня. Отсюда не разглядеть — какими взглядами. Рядом Арман и Фарусса, хоть у них всё будет в порядке. Андро нет. Наверное, ещё не отошёл от полнолуния. И Гевина нет. Не ожидала… Думала, будет смотреть, хоть последний взгляд его поймаю…
— Девица Ксения Лайн, обвиняемая в колдовстве, в угрозе причинения смерти королевской семье, в брачной интриге и подделке собственной личности, приговорена к смерти через обезглавленье!
Громкий голос глашатая заставил вздрогнуть. Толпа зашевелилась, загудела. Глашатай откашлялся и продолжил:
— Его Величество король Игнас Второй Бербейн милостью своей дарует девице Лайн последнее слово!
Вот те раз.
Странно. Я думала, король мне, наоборот, кляп пропишет, чтобы лишнего не сболтнула… Но раз уж можно говорить, я скажу.
А что я им скажу?
Палач наклонился слегка и подсказал шёпотом:
— Скажи им, что ты раскаялась. Помолись, что ли… Легче станет.
Я вздохнула. Угу ага. Раскаялась в чём? Да и если я начну говорить про Богиню, всё равно не поверят.
— Спасибо тебе, маленькая грустная Богиня, — сказала я негромко, — за то, что дала мне возможность увидеть этот мир. Извини, что не оправдала твоих надежд… Освободить кого-то от рабства можно, только если он хочет быть освобождён.
Я помолчала и добавила:
— Спасибо вам всем, что были любезны со мной. И прошу прощения у тех гвардейцев, которых случайно задела магией, защищаясь.
Обвела взглядом толпу, в которой послышался ропот, и кивнула. Всё. Хватит.
Король сделал знак, и палач ухватился за ручку топора, примерился. Сказал мне деловито:
— Головку положи на сторону. И не бойся, барышня, я с одного удара всё сделаю.
— Спасибо, — пробормотала я, укладываясь щекой на гладкий в трещинках спил. Прощайте… Все… Господи, хоть бы это случилось мгновенно!
Перед глазами промелькнула красная форма, и я даже не успела рассмотреть лицо, хоть оно и показалось знакомым. Меня накрыло тяжёлое тело — плечи к плечам, щека к щеке — и голос, который я так жаждала услышать, шепнул на ухо:
— Не думал, что ты положишь голову на плаху!
— Не думала, что ты всё-таки придёшь, — ответила из вредности, но в душе распустилось что-то большое, тёплое и пушистое, как цветок одуванчика. Гевин…
— Как можно нарушить данное слово? — фыркнул он. — И я не хочу, чтобы ты умерла! Вот такой каприз!