— Слушай, можешь мне одолжить пять тысяч?
— Пять тысяч чего? — автоматически спросила я, а потом испугалась — вдруг Лера скажет: долларов.
— Рублей, конечно, — удивилась она, и я выдохнула. Такая сумма у меня есть. — Подожди, сейчас принесу.
Поднявшись в гостиную, задумалась на ступеньке лестницы, ведущей на второй этаж. Зачем так сразу согласилась? Надо было хоть спросить, зачем ей деньги. Если на что-то важное… Да и вообще. Могла бы и соврать, что муж не разрешает давать в долг. Ну, теперь уже поздно. Дам, куда денусь. К тому же, тетя приняла меня голую и босую, кормила-поила, на работу пыталась устроить. Это я лосиха, что не смогла там удержаться. Один раз можно и одолжить денег, что у ж там…
Однако вместе с кошельком я прихватила ручку и листок бумаги. Привычка, наверное. В магазине у нас в деревне тоже давали продукты в долг. Муку давали, как без муки хлеб испечь? А привозили ее раз в два месяца, куковать без хлеба тяжело… Записывала тетя Валя в тетрадочку карандашом, кто сколько должен, а придешь долг отдавать — карандаш послюнявит и вымарает жирной черной чертой сумму, напишет снизу, если еще что осталось. Добрая была тетя Валя, разрешала погашать частями, особенно зимой, когда ни в город, ни в соседние деревни не выберешься из-за снега. Разве можно не дать, когда просят?
Протянув Лере купюру в пять тысяч, я положила перед ней листок и велела:
— Пиши. Я, имя-фамилия, обязуюсь отдать Ольховской Вассе пять тысяч рублей, которые она мне заняла… какое у нас сегодня число?
— Двадцать второе, — нахмурилась Лера. — Ты мне не доверяешь? Да я и без писульки тебе отдам!
— Муж просил брать расписку, если буду в долг давать, — соврала я, отвернувшись, чтобы кузина не приметила покрасневшие щеки.
— Ну, раз му-у-уж! — протянула Лера, нехотя царапая ручкой бумагу. Потом расчеркнулась снизу и протянула мне: — Держи, ростовщица! Проценты хоть не возьмешь?
Проценты? Сдались мне ее проценты. Я покачала головой, аккуратно сложив бумагу пополам. Лера встала и потянулась ко мне:
— Чмоки, чмоки, увидимся! Спасибочки, а насчет Нового года ты спроси, ладно?
— Спрошу.
Когда она ушла, я снова включила фильм, но сосредоточиться на нем не смогла. Мысли прыгали со злого Вадима на чересчур сладкую Леру, и все это мне совсем не нравилось. Вот не нравилось и все. Муж повел себя, в принципе, правильно — ведь договаривались, что все будет только на бумаге, но как ему объяснить, что без него мне жизнь не мила? Что представляю его в моей постели, сплю и вижу, как он меня целует и обнимает…
Выключив фильм, я отпила глоток сока и откинулась на кресло. Может, Вадим подумает и поймет, что я все же лучше его криминальной подруги?