Эх, да ладно, мы с маленьким не пропадем. А вот приезжий… Зависит от намерений. С чем приехал, с тем и уедет. Если только не повиниться и не обещать помочь вырастить ребенка. А развод…
Я повертела конверт в руке и решительно сунула в печь, подальше. Белая бумага осветилась оранжевыми всполохами от проснувшихся углей, почернела по углам, занялась. Пусть горит. Ишь чего удумал, документы мне слать… С документами я не разговариваю.
Подвязала платок под живот покрепче, накинула на голову шаль мамкину из комода и вышла на крылечко. Тайга не стала залезать в тень, а развалилась прямо под ступеньками. Почуяла, что ли, гостя? Ну и хорошо, с ней мне гораздо спокойнее. А вон и Митюня идет, а за ним мужчина. Из- за солнца не разглядеть кто. Одет легко, не по погоде, на плече сумка спортивная. Вот остановились оба, мальчишка махнул рукой в мою сторону и убежал. А мужчина пошел дальше. И я, наконец, разглядела его лицо.
Когда гость приблизился к ограде, Тайга неспешно встала, потягиваясь, демонстрируя свой рост, а после и зубы, снова зевнув. Ее усилия были оценены по достоинству, но гость, пусть и с опаской, вошел во двор:
— Ну, привет! Рад видеть в добром здравии!
— Леня, ты зачем приехал? — только и смогла спросить. ЖДала-то другого…
— Повидать, — усмехнулся он. — Может, я соскучился!
— Повидал? Вот и отправляйся обратно, Данила еще не отчалил.
— Что ж, даже чаю не предложишь? — притворно огорчился Леня, но глаза его сияли. Помолчала. Подумала — и правда, негоже гнать со двора и не накормить прежде. Совсем одичала в этом городе!
— Чаю предложу, — с достоинством ответила и кивнула на дверь: — Заходи. Но только чаю.
— А покушать? — выражение его лица стало жалобным, я едва удержалась, чтобы не засмеяться. Вот как он умеет разрядить обстановку одним словом?
Тайга зарычала, обнажив клыки, и Леня уважительно покивал:
— Хорошая собачка. С такой не страшно на отшибе жить.
— Не страшно. Фу, Тайга, фу! Заходи, не тронет. Только руки держи на виду.
— Как у вас тут строго, — пробормотал Леня, сбросив с плеча сумку.
Налив ему чаю в большую глиняную чашку, которую в доме всегда называли «мужской», пригласила жестом за стол. Леня огляделся, присел на лавку:
— Скромненько, но со вкусом. Спасибо! А… это что за чай?
— Из трав, — вежливо ответила я. — Хочешь хлеба с сыром?
— Хочу. Ты знаешь, Елагин нанял какую-то тетку, которая печет хлеб, но вкус совсем не тот!
Не оборачиваясь от окна, я порозовела от удовольствия. А потом вздохнула: как там моя ферма? Как мои звери? Нет, у них есть Димка, они не пропадут, но все же… Хоть глазком взглянуть.