— Спокойно, Петенька, я не украду твоих жен. Спи.
Спагетти, устроенная под временным навесом рядом с курятником, тихонько вздыхала, потряхивая головой. Я протянула ей кусочек сахара, как по-питерски говорила тетя: «рафинаду», и пони аккуратно сняла белый кубик губами с моей ладони. Я погладила ее по морде, ощутила жесткость шерсти и улыбнулась. Почти как корова. Почти как наша Зорька…
Обход владений завершился в избушке. Печь еще теплилась, но я не стала растапливать ее. Хлеб остывал на шестке — шесть подкопченных квадратных форм, полных до края. Два для Антонины, четыре для женщин из поселка. Вчера мне дали заказ на хлеб и сыр, настоящие, деревенские, из биологически чистых продуктов. Даже заплатили авансом. А одна из женщин — та самая, полненькая и солидная — пожертвовала двести долларов на лечение Спагетти. Деньги я отдала Валентине с Наташей и пообещала до кучи приготовить сибирские пирожки с облепихой… Но это на следующие выходные. Как раз тут видела неподалеку заросли этих ягод…
Надо вынуть сыр из-под пресса и попробовать. Вроде все положила, как дома, но мало ли, вдруг тут соль не такая соленая или травы не тот привкус дали. Но, только я сняла трехлитровую банку, полную воды, с сыра, завернутого в марлю, дверь скрипнула. Обернувшись, я увидела Леню. Он стоял со своей обычной улыбкой, глядя на меня кошачьим взглядом:
— Привет.
— Привет, — смутилась я, разворачивая марлю. — Хочешь попробовать?
— Что ты там замутила? — спросил он, подходя ближе.
— Домашний сыр. С травами.
— Валяй, попробуем.
Сыр спрессовался просто отлично. Теперь бы вкус был хорошим… Я отрезала кусочек и протянула Лене, а сама взяла еще один. Да, соли явно маловато, надо чуть больше класть в следующий раз. Леня же причмокнул: — М-м-м! Вкусно! Сама сделала?
— Конечно.
— А хлеб?
— И хлеб.
— Хозя-я-юшка! — протянул с улыбкой парень. — Умница, красавица, комсомолка…
— Я не комсомолка, — машинально отказалась я. — К нас все верующие…
— Значит, против умницы и красавицы ты не против! — засмеялся Леня. — Ты чудо, Васса!
— Что ты здесь делаешь?
— Зашел на огонек, а что? Ты не хочешь меня видеть?
Я мельком глянула на него и отвернулась, снова заворачивая сыр в марлю, а потом почувствовала на талии тяжелые теплые руки. Замерла. Что он делает?
Он меня обнял, прижимаясь к моей спине:
— Ты такая славная, чудесная, красивая… Такая… Ты так мне нравишься!
— Перестань! — я попыталась оттолкнуть его, вывернуться из его рук, но оказалась лицом к лицу с Леней. Он смотрел на меня, почти как Вадим недавно, будто хотел съесть…
Сафрон… Горячие руки… Объятия…