— Извини, — повторила я и сбежала от женщины к заждавшимся бельгийцам.
Свидание с Васенькой прошло на отлично. Эмили в Бельгии ходила на специальные курсы для родителей особенных детей, поэтому знала, как общаться с солнечным мальчиком. А Макс в это время поиграл с другими детками в песочнице под присмотром нянечки. В общем, все остались довольны, и примерно через полтора часа мы уже заселились в заказанную гостиницу. Эмили засела на телефон, делясь со своими детьми и роднёй фотографиями Васеньки, а я уложила Макса в своём номере и принялась работать. Следующими клиентами у меня была респектабельная пара немцев. Они искали светловолосого мальчика от годика до двух, не обязательно здорового, но и без тяжёлой, видимой инвалидности. Были готовы лечить, если надо — делать операции и проводить реабилитацию. Святые люди!
Я нашла для них несколько мальчишек с возможностью усыновления за границей и теперь сидела уточняла детали в переписке с детскими домами. Максик посапывал под мерно клацающие клавиши ноутбука. А потом в дверь постучали.
Подумав, что это Эмили пришла за советом или поддержкой, я ответила:
— Entrez!
За дверью помедлили, а потом она открылась, и вошла Малика с картонным подносом, в котором торчали картонные же стаканчики с кофе. Она извиняющимся голосом сказала:
— Я не сильна в иностранных языках, но думаю, ты пригласила меня войти.
— Так и есть, — с неохотой я указала на столик и два кресла: — Садись, не стесняйся.
— Не знала, какой кофе ты любишь, поэтому взяла сахар и сливки отдельно.
Малика расположилась в одном из кресел и взяла стаканчик. Я оставила ноут рядом с сыном, поправив на Максе одеяло, и села напротив:
— Спасибо. Малика, давай сразу расставим все точки над i: Максим мой сын, с Гошей мы расстались, никто никому ничего не должен, никто никому ничего не обязан. Всё.
— Я понимаю, — она кивнула, глядя на Макса. — Но ты не думаешь, что отец имеет право знать?
— Не думаю. Ты не в курсе деталей нашего с ним... гхм... расставания.
— Так посвяти меня.
Мда. Малика всегда казалась мне слишком настырной, но теперь она переходит границы! Надо выпроводить её. Повежливее.
— Зачем? Ты же можешь спросить у брата. Лучше расскажи, как дела у вас дома. Как родители?
Она помолчала, потом сказала таким тоном, что мне стало её жалко:
— Родители не очень. У папы опять сердце пошаливает. Анжелика эта ещё. Представляешь: анализ ДНК показал, что она действительно папина дочь! Ну и вот. Живёт у нас с тех пор, из-за неё мама злится постоянно.
— А где вы делали анализ? Вообще-то могут быть ошибки.