За Маликой руки в карманах следовал муж с вечной полуулыбкой, а за ним, поправляя тёмные локоны, спустилась и Анжелика, косившая под девочку-припевочку в коротеньком сарафанчике.
— Ты и так сладкого не ешь, — пробурчала Айша. — Ты, подлая, почему не сказала, кого на ужин пригласила?!
— Ты бы всё равно не поверила, — отмахнулась Малика и наклонилась к моему уху: — Ну, как?
— Как в сказке, — фыркнула я.
— Ничего, будет ещё сказочнее.
Это обещание меня насторожило. Испугало даже. Что она ещё придумала, эта зараза? Но Малика дружески потрепала меня по плечу и села напротив, рядом с матерью:
— А что, Яна, ты давно видела моего братишку?
Я оглянулась на Эмили, которая решительно ничего не понимала, и тихонько сказала ей по-французски:
— Угощайтесь, чувствуйте себя как дома, беседа пойдёт про сына этих замечательных людей, и мне не хотелось бы её переводить.
— Не волнуйтесь, Яна, мы с Лораном всё понимаем! — ответила Эмили, принимая от горничной порцию запечённого мяса. Я же глянула на Малику и ответила с толикой ехидцы:
— Ты же прекрасно знаешь, что очень давно. И не говори, что он не поведал вам всю эту трагичную историю.
— Ни словечка не сказал, — открестилась Малика. — А тебе, мама?
— Ай, молчи, — отмахнулась от неё Айша. — У нас гости.
— Гости по-русски не понимают. Яна, почему ты скрывала Жоркиного сына?
Я глянула на Макса. Он чувствовал себя так раскованно, как только может чувствовать себя почти годовалый ребёнок в компании незнакомых людей. Но мой сын всегда был экстравертом и обожал внимание к себе. Гошины гены, да. Оба как актёры под софитами
— плавятся от счастья.
— Прости, Малика, но это только наше с Гошей дело.
— Ну-ну, девочки, — Вадим Петрович постучал пальцем по столу, и Макс, как истинная обезьянка, повторил его жест. Правда, пальчиком у него получилось совсем тихо, поэтому он повторил ладошкой. Старик умилился, чмокнув внука в вихрастую макушку: — Ах ты мой хороший! Весь в деда! Вот знаете, таким был Жорка, когда я его впервые увидел.
— Да уж, — усмехнулась Айша. — Тут же на колени залез и с галстука приколку забрал.
— Он хороший мальчик, — отрезал Вадим Петрович. — И Максимка тоже хороший мальчик, правда?
— Ням! — потребовал мой ненасытный сын и потянулся ручкой к помидорке. Слава богу, он всеядный...
— И всё-таки, — с настойчивостью тарана продолжила свою мысль Малика. — Почему ты не сказала моему брату о том, что он стал папой?
Я вздохнула. И замерла с вилкой наперевес, услышав до боли знакомый голос:
— Да, Яна, почему ты мне не сказала?
Чёрт побери! Ну Малика, ну удружила, змея подколодная! И ныне, и присно, и вовеки веков, чтоб её бабайка унёс!