— Яна, у меня через десять дней книжный салон в Париже, встречи с писателями, с издателями! Я не могу туда ехать, не подготовившись!
— Прежде чем куда-то ехать и болтать с издателями и писателями, нужно постараться их не заразить, — сказала я, с отвращением чувствуя, как превращаюсь в собственную маму. Она бы точно так же меня отчитала, если бы я собралась больная ехать на работу.
— По-моему, я поторопился, принимая тебя на работу.
— По-моему, вы вообще не осознаёте последствий этого преждевременного решения, — подколола его и прикрыла окно шторкой. — Через десять минут вернусь и закрою. Отдыхайте, Георгий Асланович.
За десять минут я успела прибраться в гостиной, помыть посуду и попробовать суфле. Когда поднялась в спальню, Гоша спал с открытым ртом и зажатым в руке пультом. Телевизор показывал музканал. На экране пела Лерочка.
Я застыла, глядя на эту неземную красоту с микрофоном. Нельзя не отметить, что она хороша. Клон, конечно, губы эти, волосы, завязанные в какой-то невообразимый узел на макушке... Сиськи торчком, ноги от ушей! Кривляется только слишком. Ну вот зря так... Не надо так. Впрочем, сейчас все кривляются более или менее. Кроме рокеров. Те на гитаре фигачат, им некогда по сцене скакать.
Господи, и почему мужики сохнут вот по таким девам? Их же, одинаковых таких, на каждом углу по десятку! Разве что у Гоши тяга к искусству. Да, скорее всего. Певица для властного миллионэра. Прямо название для любовного романа.
Тьфу!
Я выключила телевизор и глянула на шефа. Спит, как ребёнок. Температура, может, поднялась? Градусник надо поставить. Не, разбужу. Я аккуратно, будто с младенцем, поднесла ладонь к Г ошиному лбу, подождала. Жара нет, может, тридцать семь. Ну и слава богу.
— Бр, бр, — пробормотал Гоша и повернулся на бок, даже губами зачмокал. Прикрыв смешок ладонью, я попятилась. Какой он властный миллионер? Няшка он.
На цыпочках я спустилась в гостиную и огляделась. Вроде всё в порядке, поели, можно и поспать. Нет, до того, как я лягу спать, почитаю немного. У меня роман не дочитан, между прочим, французский.
Диван у Гоши оказался очень удобный. Устроившись на подушке и закутавшись в пушистый плед, я открыла приложение на телефоне и погрузилась в волшебный по своей простоте мир руральной Франции начала двадцатого века и мальчика Люсьена, младшего сына из семьи учителей.
Потом неожиданно для себя я оказалась в маленьком домике у реки, в маленькой спальне на втором этаже, где стоял огромный ручной работы шкаф, подаренный матушке Люсьена на свадьбу. С удивлением подумала — а что я тут делаю? Ведь читаю ж на диване у Гоши! Мать моя бухгалтер, я ж уснула!