Гловацкий усмехнулся, тяжело встал со стула и медленно подошел к массивному столу. Протянув руку, снял трубку с телефона красного цвета и ровным, но жестким тоном произнес:
– Прошу соединить со Смольным! Здесь генерал-лейтенант Гловацкий! Маршала Ворошилова или товарища Жданова!
В кабинете сразу же воцарилась мертвящая тишина. Спустя какую-то минуту командарм‐11 произнес громким и повеселевшим голосом:
– Здравия желаю, товарищ маршал Советского Союза!
Командующий 11‐й армией генерал-лейтенант Гловацкий
Псков
– А ведь ты, дражайший наш Николай Михайлович, запросто подставил и подчистую «сожрал» своего командующего фронтом. Да так, что косточки захрустели. Вернее, как про то скажут другие, «подсидел» и воспользовался «блатом». – Гловацкий горестно хмыкнул, он ведь прекрасно осознавал, что сделал этот шаг, как писали в протоколах, с заранее обдуманным умыслом. Судя по доверительному тону, которым говорил с ним Климент Ефремович, той нескрываемой радости, когда услышал в ответ на вопрос о самочувствии бодренькое «словцо» – «хрен дождутся фрицы», – ставка на него в Ленинграде очень высокая сделана. И он тут же выложил свои соображения, фактически «слив» комфронта не только перед «первым маршалом», но и Генштабу – а генерал армии Жуков на расправу крутоват.
Обвинение в «паникерстве» более чем серьезно, тем более подкреплено фактами – необоснованным введением в бой резервов – 90‐й дивизии, только восстановленной, и танковой бригады полковника Горленко. Теперь нужно доказать, что пару дней можно было отбиться собственными силами, когда за спиной 41‐го корпуса разворачиваются прибывающие эшелонами по ночам значительные резервы.
– Вы что-то сказали, Николай Михайлович?
Начальник штаба 11‐й армии генерал-майор Егоров, напряженно долго «колдовавший» над картой с толстым карандашом в руке, поднял на него красные от постоянного недосыпания глаза.
– Нет, это я так, мысли вслух, – произнес Гловацкий и сам склонился над картой. Обстановка идущего южнее Пскова сражения была серьезной, но ожидаемой. Еще три дня тому назад они разработали несколько вариантов вражеского штурма – и угадали верно!
4‐я танковая группа генерала Гепнера практически в полном составе, только без эсэсовцев из дивизии «Мертвая голова», с усилением из 1‐го АК, в составе четырех дивизий, номера которых уже установили, вот уже два дня таранила центр обороны – Ново‐Псковский УР. Самый протяженный, сильно выгнутый дугой к неприятелю и имевший всего полсотни дотов, половина из которых уже уничтожена вражеской артиллерией и штурмовыми саперными группами. И вот этот «бугор» немцы проломили в двух местах, вбив клинья четырех пехотных дивизий. А сзади, в ожидании успеха прорыва, застыли три танковых и две моторизованных дивизии – значительная пробивная сила из полутысячи танков, САУ и бронетранспортеров. А вот на фланговых УРах не больше, чем демонстрация – слабые попытки атак на Псков и Остров всего двух вражеских дивизий пехоты.