– Я тебя люблю! И горжусь тобою, родная!
– Правда?!
Она повернулась, на него в упор смотрели пронзительно-голубые глаза, сверкающие в бриллиантах слезинок. Он провел пальцами по щекам, слезы на них оставили влажные дорожки. Прижался к ним губами, язык ощутил солоноватость. Сердце переполняла нежность, он никогда еще не испытывал ощущения переполнявшего душу счастья. Много надо солдату по большому счету? Долг, перед Родиной исполненный, и любимая женщина, что всегда придет на помощь как друг, и этим все сказано.
– Я счастлив, что встретил тебя в жизни! Я люблю и не хочу с тобой никогда расставаться!
– Я тоже тебя люблю, Коленька, сильно-сильно, мне так хорошо, что ты есть у меня! Что ты рядом, мой генерал!
– И мне, радость моя, – Гловацкий нежно провел ладонью по щеке, Соня закрыла глаза и всхлипнула, затем потянулась к нему губами. Сколько они целовались на песке, он не помнил, просто не ощущал хода времени, так ему было хорошо в эти мгновения, растянувшиеся через всю жизнь.
Кто он был раньше?! Да никто, с точки зрения начальства, по их счету. Окончил Новосибирское командное училище внутренних войск в последнем выпуске советских лейтенантов. Прошел Карабах еще курсантом, потом две Чечни – три отметины, да два ордена с инвалидностью на память. И все: как там говорили им начальники – «Родина вас, ребята, не забудет!» Может быть, и так – не забыла, но и «не вспомнила» в лице своих чиновников. Попросил квартиру, что была положена, даже министру МВД писал, вот только тот не ответил с высоты своего кресла и тяжелых начальственных звезд на погонах. И верно, кто для него ковыляющий с палкой подполковник ОМОНа – так, отработанный материал, шлак, непредвиденные расходы для государства по большому счету – плати таким пенсию, а она денежки, пусть небольшие, но стоит. Впрочем, как говорят – не мы такие, а жизнь такая!
Так и жил 15 лет в убогом домишке небольшого сибирского городка в полном одиночестве. Детишек не было, завести не успел, но, может, и к добру – супруга свалила сразу, как стал инвалидом. Книжки читал, грядки копал, да сварочными работами занимался – и для души, и денежка небольшая капала. Так бы и помер в одночасье, в забвении, вот только решил заняться судьбою своего однофамильца, тезки и земляка, что оборонял Псков в 1941 году, да был расстрелян после сдачи города. Съездил на Чудское озеро, повстречался там с колдуном одним – вот тут и произошли с ним действительно чудеса: оказался в теле самого генерала, аккурат две недели тому назад. «Провалился в прошлое», так сказать, прямо под гусеницы наступавших немецких танков. Правда, под Псковом их блицкриг забуксовал, неделю назад должны были город взять, но до сих пор стоят перед бетонными коробками дотов «Линии Сталина». Нет тут его заслуги – здесь он не обольщался, прекрасно зная, что с него полководец никакой. Просто войска успели занять оборону – только правильно распоряжался, так как подсказывали внутренний голос и память самого генерала, прекрасно знавшего военное дело. Вот так и воевали…