«А взгляд у Мехлиса потеплел, видно, решил про меня что-то. Однако не ожидал… А может, его странная покладистость есть решение Сталина?! И то, что на мою нарочитую матерщину не реагирует – указание Самого? Нет, бред – Верховный на такие мелочи внимания не обращает. Наверное, маршал попросил меня не резать, как курицу, что несет золотые яйца… Хм, ну у тебя и сравнения – скорее серпом по этим самым причиндалам проведут, если наш удар впустую уйдет», – Гловацкий посмотрел на Ворошилова, тот весьма поощрительно улыбнулся и заговорил напористо:
– Будут у тебя танки, бригады до полного штата доведем! Ижорский завод бронемашины начал делать – грузовики «ЗиС‐5» броневыми листами там обшивают, кабину и по бортам кузова. Назвали «полуброневиками», сделали уже десяток, а так до сотни будет! Легкие танки старых типов ремонтируют, дополнительные листы брони приваривают на лоб корпуса и башни, орудия на огнеметные машины ставят – днем и ночью Кировский завод работает. И уже начали отправлять под Псков эшелонами первые партии, в том числе и самоходные установки на базе «двадцать шестых». Город на фронт только и работает, многие десятки тысяч ленинградцев на реке Шелони да под Нарвой траншеи роют. Вы с Ватутиным только не подведите…
– Уроем здесь фашистов, зарвались они и совсем страх потеряли! Мы сами в нетерпении который день – сила есть, бить надо!
– И бейте, надеемся на вас. Кстати, товарищ Гловацкий, – что это у вас за штурмовые роты сформированы?
– Всяких трусов, беглецов и хороняк перед строем расстреливали, сам порой… А теперь под трибунал отдаем! И разжалуем! Пусть рядовые бойцы кровью своей вину искупают. Первыми в атаку пойдут, нашим танкам дорогу откроют. Сделают – лично за храбрецов, мертвых и живых, ходатайствовать буду, чтоб звание и награды вернули!
– Хорошее начинание, нужное, по-настоящему большевицкое! Что это вы нахмурились, товарищ Гловацкий?
– Не всех пьяниц, приспособленцев и саботажников в штурмовые роты направить можно. Есть и командиры, и политсостав, что вот так сразу…
– Политсостав? Кто?! – Мехлис вмешался резко, голос посуровел.
– Тут, товарищ армейский комиссар 1‐го ранга, – Гловацкий протянул Мехлису листок бумаги. – Как нам решить прикажете?! Под трибунал отдать формально нельзя, а чтобы наказать их – ваша санкция нужна! Обратился к члену Военного Совета фронта сегодня – вроде его компетенция, пусть хотя бы взыщут по партийной линии!
– В чем вина?!
– Старший батальонный комиссар Громов – в госпитале обеспечивает политработу. Умерли от ран семь бойцов из 118‐й дивизии, с моей, я с ними под Островом врукопашную на немцев ходил! С гранатами под гусеницы ложились, но не пропустили фашистов. А их как бродячих собак, дохлых, с грузовика в ямину покидали с кузова, без гробов, без салюта прощального, как воров и проституток… На глазах людей! Загрыз бы суку!