Посвящается старому дому Галкиных на хуторе Эйго
Машина подъехала к почерневшему от времени строению, покрытому шифером с желто-зелеными клочьями лишая. Рядом стоял раскрытый сарайчик на высоком каменном фундаменте, росли три ели, полузасохшие яблони склонились на ограду.
— Дрова в сарае, пилу и топор найдешь там же. Воду будешь брать у соседей, — кивнул Алексей Трофимович на дом, прятавшийся в кудрявом вишеннике.
Марко подхватил сумку с магнитофоном, пакет с продуктами и закрыл дверцу «Жигулей».
— Море недалеко, электролиния выведет. Велосипедом — несколько минут. Магазин — километрах в пяти. Ну а к лесу сам попадешь.
Лес темнел невдалеке, подернутый пленкой мглы. «Хороший у меня будет рабочий кабинет», — подумал Марко, поблагодарил хозяина и вступил в дом. Машина фыркнула и исчезла.
Забросив вещи в комнату, Марко сел на пороге, с наслаждением закурил. Дым кружился над ним, нехотя расползаясь вдоль стен.
— Я пришел, — сказал парень вслух и подумал, что целый месяц ему не с кем будет общаться. Но он приехал сюда работать, а не язык чесать.
Скоро в печке метался огонь, словно оранжевый зверь, в чайнике вскипала вода. Поужинав, Марко не стал ожидать темноты — она, очевидно, появится не скоро — и начал готовиться ко сну. За окном скрипел коростель. Послушал птицу, улыбнулся: по-эстонски ее название очень хорошо имитировало эти звуки — рукки-ряк, рукки-ряк…
Спалось не очень спокойно — белые ночи еще не отошли, из окон почти все время лилось призрачное, как в подводном царстве, сияние. Однако проснулся взбодренный, сварил яйцо, выпил чашку кофе, проверил шины велосипеда и укатил в лес.
Найдя небольшую поляну, разложил нейлоновую сеть и посыпал приманку. Подложив под голову сумку, засмотрелся на белую вязь облаков. Лес жил птичьим щебетом, сначала Марко различал отдельные голоса, потом они удалились, пригасли…
Девушка в длинном сиреневом платье подошла к нему, присела на корточки, пощекотала травинкой…
Раскрыл глаза — солнце поднялось высоко. В сетке бились две сойки. Посадил их в клетку и повез к хате.
Плотно позакрывав двери и окна, поставил перед клеткой микрофон, сам прилег на диване. Как только птицы начинали испуганно переговариваться, включал магнитофон. Исписав несколько десятков метров пленки, подумал, что на сегодня вполне достаточно. Птиц он выпустит завтра в лесу.