— Почему ты словно напуганный? — спрашивает Гордея.
— Как это так?
— Девчат обходишь десятой дорогой…
— А что мне с ними делать?
— Парень вроде бы и видный…
Гордей не стерпел подтрунивания, грубовато прижал к себе. А она шею руками оплела:
— Приходи вечером к Казацкому ключу!
Он мгновенно отпустил ее. Вот так пошутишь с этими девчатами…
Приехал домой и сразу же отправился в Пещаннцу. Пошел прямо к Евиному дому. Постучал, сказал матери, чтобы вышла Ева.
Она шагнула на порог в скромном домашнем платьице, непокорная каштановая прядь волос упала на щеку… Стояла нерешительно, всматриваясь в темноту. Узнала и молча прильнула к нему. Он гладил ее по голове, вдыхал знакомый запах ромашки. Потом отступил на шаг, словно хотел разглядеть, изменилась ли ее осанка.
— Не смотри так. Я ошиблась…
Гремела музыка, бояре и дружки пели свадебные песни, в горницу вносили каравай. На почетном месте, гордый и счастливый, сидел Володька Садовый возле своей белобрысой жены.
— И когда он успел? — удивлялся Гордей. — Горько! — неожиданно для себя крикнул.
Володя укоризненно взглянул на него и смущенно поднялся, подал руку супруге, наклоняясь к ее лицу.
— Интересно, избавится ли он от своей неловкости хотя бы к нашей свадьбе? — шепнул Еве на ухо Гордей.
Спать совсем не хотелось. Пассажиры нашего купе за эти несколько суток совместного путешествия произвели взаимный обмен всей наличной литературой, перечитали журналы и газеты, которыми их любезно снабдила проводница, рассказывали анекдоты, закусывали и… зевали, наблюдая за мелькающими пейзажами. До вечера было далеко, как пешком до Китая.
Некоторое оживление в дремотную атмосферу внесла пожилая женщина, которая села на одной из небольших степных станций. Время от времени вздыхая и бормоча что-то под нос, она распихала свой багаж на верхние полки. Управившись с этим, еще раз вздохнула — уже с ноткой облегчения — и в сердцах выдохнула:
— А леший бы ее взял!
— Кого? — сочувственно поинтересовался кто-то из нашей компании.
Женщина помолчала, словно не расслышала, а потом внезапно вспыхнула, как кострица:
— Кого же, как не ту почту, век бы с ней не знаться! Хотя что я говорю — если бы не она, то мне волком вой. Сын далеко, в гости часто не наездится, так хоть, слава богу, письма шлет. Я на нее и не в обиде была. Наоборот — почтальоны для меня самые родные люди. А тут — подвела меня почта. Ну подумайте сами, люди добрые, — сын дает телеграмму, что женится, чтобы приезжала. А мне аж через три дня ее принесли. Пока собралась, туда-сюда — смотрю, приеду под самый занавес.