Может ли такое быть, чтобы под этим ангельским обликом скрывалось чудовище? Он слышал о морских тварях, умеющих превращаться в людей. «Это просто слухи», – сказала бы она. Как тогда, на скудно освещенной террасе в доме Арсаго. Но даже в неверном свете факела он заметил, как дрогнуло ее лицо.
Сзади на плечо опустилась ладонь:
– Ты бы отошел от греха, – посоветовал Рикардо. – Не ровен час…
Треугольная морда спряталась, канула обратно во мрак.
– Да уж. Опасная тварь, – покачал головой Алессандро.
– Не поверишь, сам ее боюсь. Но какова Джули! Нет, я помню, это в ней всегда сидело, с детства. Любую животину успокоить – сразу к ней. Навострилась у себя на ферме. И монахини ее хвалили. Но такого… не ожидал.
– Она очень изменилась, когда вернулась, правда?
Простой вопрос, но Рикардо отчего-то ощетинился:
– Что ты имеешь в виду?
– Съезди на Терра-деи-Мираколо – узнаешь.
– К монашкам, что ли?! Чего я там забыл? Сам езжай, если хочешь.
Он был там. Проболтался без толку полдня, стараясь не обращать внимания на сырость, грязь и убогую окружающую обстановку. Съел две порции отвратительной поленты, чтобы только разговорить трактирщика. В обитель, кстати, так и не попал. Наверное, проще верблюду пролезть в игольное ушко, чем мужчине пробраться в женский монастырь! Самым удачным оказался разговор с отвратительной нищей старухой, похожей на неопрятный куль в лохмотьях. Правда, бабуля была явно не в себе, к тому же от нее оглушающе воняло, зато она была первой, от кого удалось добиться более-менее связного рассказа. «Спустилась девчонка в крипту – и с концами. Только балахон да сандалии нашли потом у воды. Это все они. Приходят, когда хотят, берут, кого хотят», – прошамкала бабка на форлийском просторечии. Алессандро дал ей два сольдо – целое состояние для нищего острова, но старая ведьма, ловко сцапав деньги тощей скрюченной лапой, больше ничего не сказала.
– Надеюсь, что тебя, как брата одной из послушниц, приветливей встретят, – объяснил он Рикардо.
Тот нервно передернул плечом:
– Если вам так спокойней, могу и проведать старую аббатису. Вроде они с матерью были дружны.
«Вам», – отметил про себя Алессандро. Значит, не он один заподозрил подмену? А кто еще – донна Ассунта? С ней бы тоже не мешало перемолвиться словечком, но синьора при каждом его появлении запиралась у себя и отказывалась выйти, ссылаясь на многочисленные старческие хвори.
Непонятно, почему Рикардо так спокоен и безразличен? Алессандро гнал от себя мысль, что «новая» сестра, более покладистая и сговорчивая, была для Рикардо Граначчи гораздо удобнее прежней Джулии. Между прочим, один рыбак с Терра-деи-Мираколо (после того как Алессандро оживил его память парой монет) вспомнил некоего знатного молодого господина, которого ему частенько случалось возить на остров. «Сами понимаете, вашмилость, как ни прячь пташку за монастырскими стенами, а любовь свое возьмет», – хихикал рыбак. Если не врал, конечно.