Рэндон вздохнул и отошел к окну, за которым тянулся длинный, унылый осенний день. Снова магия, черт бы ее побрал! Она хуже надоедливой женщины! Только он успокоится, только решит, что всё, развязался с ней наконец — как она снова возникает у него на пути. Сколько можно-то?!
— Пригласить в Хэмфорд кого-то другого из верховных лордов ты, разумеется, не мог? — Алекс обернулся. Бартон укоризненно развел руками. Ах, да, конечно. Большинство из верховных лордов были те еще консерваторы. Одна фраза «женский колледж» вызывала у них нервный тик и обострение подагры.
— Ладно, в общих чертах ситуация мне понятна. Давай теперь, расскажи о себе.
Оставшиеся часы они посвятили более приятным разговорам. Алекс пригласил приятеля на ужин, но тот хотел как можно скорее вернуться обратно, к своим книгам, студентам, привычным тихим улочкам Хэмфорда. И привидениям.
— Понятно, что ничего не понятно, — пробормотал Алекс, снова вернувшись мыслями в свою комнату и продолжая глядеть в камин. Пламя в очаге дружелюбно потрескивало, отбрасывая изменчивые причудливые тени. Герб колледжа на конверте вспыхнул на миг тревожным багровым пятном.
Рэндон думал не о разбушевавшемся привидении в старом замке Блэкторн. И не о паутине слухов и сплетен — это явление в узком ограниченном мирке практически неизбежно. Он думал об Элизабет. Узнай она о его новом деле — наверняка захотела бы поехать с ним. И Питера с собой бы потащила. Но осень, сырость, плохие дороги…
Блэкторн-колледж мог принадлежать ей весь целиком, со всеми его огромными библиотеками и прохладными гулкими лекционными залами, если бы три года назад она приняла то первое его предложение, насчет учебы. Вместо этого Элизабет согласилась стать его женой. Каждый раз от осознания этого невероятного факта Алекса будто заново ослепляло счастье, но иногда ему казалось, что он не женился на нормальной земной женщине, а поймал за хвост редкую волшебную птицу и запер ее в клетку. В золотую, но все же клетку. Да, безусловно, ей захотелось бы с ним поехать!
Рэндон задумчиво сказал пляшущим языкам пламени:
— Положим, я смогу приструнить их местное привидение. Но как мне ухитриться скрыть эту поездку от Элизабет?
* * *
Раннее спленфилдское утро было жемчужно-светлым, туманным и безмятежным. Отчаянный солнечный луч, пробившийся сквозь осенний морок, туман и плотные шторы, осветил двух беседующих в холле людей.
— Но как, скажите на милость, он мог уехать и не сказать мне ни слова?! — вскричала Элизабет.
Мистер Паджерсон, их дворецкий, невозмутимостью мог поспорить со стоящей в нише статуей: