Поняв, что сидеть и ничего не делать и не говорить – верх глупости, я подскочила с кровати и рванула к двери, пробормотав:
– Извини, не знала, что ты вернулся.
Ничего умнее я просто не придумала, а смыться с его глаз хотелось как можно быстрее. Да и жарко мне вдруг стало ужасно, словно внутри меня включили печку.
Удрать не получилось. Артем перехватил меня у самой двери, где и стоял до сих пор, а потом я оказалась прижатой к стенке. Причем, прижата телом Артема, которое показалось мне даже через халат неестественно горячим. А еще от него немного пахло машиной, усталостью и чем-то еще настолько сильным, но неуловимым, что у меня мгновенно закружилась голова и потемнело в глазах. А возможно, так случилось из-за того что лицо его находилось слишком близко от моего, и дыхание опаляло и без того горящие щеки.
– Попалась, которая кусалась, – очень тихо проговорил он. – Так и знал, что найду в своей комнате трусливого мышонка, когда увидел полоску света под дверью.
– Я…
Договорить не успела – губы Артема внезапно накрыли мои губы. И мир перестал существовать для меня. Настолько внезапно все случилось, и так резко у меня оборвалась связь с реальностью, что я даже не осознавала, кто именно меня целует. Понимала только, что до этого меня ТАК еще не целовал никто. Или я не реагировала на поцелуй так остро.
Все внутренности скрутились в тугой узел и устремились куда-то вниз, утягивая с собой и чувства. А меня словно погрузили во что-то теплое и ласковое, какими казались мне губы целующего.
В поцелуе не было сосредоточенной серьезности и выверенности, как в поцелуях Андрея; не уловила я ни намека на растерянность или нерешительность, как обычно целовал меня Рома, будто в любой момент готов был к отпору. А главное, что я даже не задумалась, а можно ли отвечать на этот поцелуй. Едва губы мужчины коснулись моих, как уже стало не понятно, кому принадлежит инициатива. Мы целовали друг друга и упивались этим поцелуем.
А потом мы дышали, потому что к нам снова вернулась эта способность. И руки Артема (а я отчетливо осознавала в тот момент, что это именно он) крепко прижимали меня к себе. И грудь его вздымалась так сильно, а сердце билось так громко, что закладывало уши. Или это мое сердце окончательно сошло с ума и решило больше никогда не соблюдать ритм.
– Артем, – пошевелилась я в его объятьях, когда немного успокоилась.
– Тише. Давай просто немного постоим еще так, – глухим голосом попросил он. – Ничего не говори – я и сам знаю, что только что натворил. Но я не могу пока отпустить тебя, не готов…