Да не собирается она его останавливать! А вот коснуться его кожи захотелось и даже очень. Даша пробралась руками под его футболку и прижала ладони к горячей спине, почувствовав, как он вздрогнул, замедлил поцелуй. А потом она потянула футболку вверх, и он не препятствовал, когда она стягивала ту через голову, гладя широкую спину, наслаждаясь шелковистостью кожи.
От губ Антон перешел к шее, покрывая ту короткими жалящими поцелуями. Даша выгнулась ему навстречу, когда губы его накрыли уже до крайности чувствительный сосок, а язык коснулся того горячей влагой и принялся обводить по кругу. Вторая грудь оказалась в плену его жаркой ладони, скрываясь в ней целиком. И Даша уже не понимала, от чего возбуждается сильнее — от эротического танца языка или пальцев мужчины, что умело теребили другой сосок.
Сама она гладила его шею, плечи, проходилась по мышцам рук. И ничего общего с массажем сейчас не было. Она просто ласкала его, и ей это нравилось. Ей нравились его широкие плечи, крепкие мышцы, то как он напрягал их, удерживаясь на руках, не переставая щедро одаривать поцелуями ее истосковавшееся по прикосновениям тело.
От груди Антон проложил из поцелуев дорожку вниз, до пупка, а рука его скользнула еще ниже, останавливаясь на заветном треугольнике, чисто выбритом, как он того и желал когда-то. Он не торопился двигаться дальше, продолжал покрывать поцелуями живот, в котором уже все болезненно пульсировало, скапливаясь где-то внизу, требуя разрядки. И Даша позволила ему продолжить. Она сама согнула ноги в коленях и развела их как можно шире, открываясь более откровенным ласкам, приглашая партнера не сдерживать себя больше.
И уговаривать его не пришлось — пальцы сразу же скользнули в нее и нащупали клитор, от единственного прикосновения к которому через тело Даши прошел настолько мощный импульс, что она аж выгнулась дугой. Но ускользнуть ей Антон не позволил, привлекая к себе и вновь накрывая ее губы своими. А пальцы отлично знали свое дело, доводя ее до того состояния, когда терпеть уже становилось невыносимо.
— Не могу больше терпеть, — оторвался он от ее губ и натужно проговорил, заглядывая в глаза.
— Я тоже!.. — даже не проговорила, а простонала Даша.
Он перестал терзать ее плоть, и это было нестерпимо. Тело ее требовало продолжения и логического завершения. Она просто дико хотела ощутить его в себе.
— Сделай уже это, — попросила она, только и в силах, что думать о том, каково это — быть наполненной им до предела, до основания, до самой крайней точки.
— У меня нет поблизости резинки, — улыбнулся он и несильно надавил на клитор.