- Белье принесу. Столоваться будешь вместе со всеми слугами. Сюда еду не таскай! - прикрикнул для пущей острастки. - Крыс кормить нечего. И не думай... что тебе тут всякие поблажки будут делать! - зыркнул на нее так, что глаза его аж сверкнули в лунном свете.
- А почему я должна так думать? - удивилась Жиль, и в свете одинокого факела, что карлик держал в руке, ей показалось, что тот смутился. Да быть такого не может!
- Вот и не думай, - буркнул он и даже не поковылял, а побежал от двери прочь.
Жиль же прикрыла дверь, разожгла маленький газовый рожок, достала из узелка дневник и опустилась на кровать. Только этому молчаливому другу она и могла доверить все то, что испытывала в настоящий момент.
Сегодня я ушла из дома, в котором выросла, не оглядываясь. Это было трудно сделать, но выбора мне не оставили. С собой унесла только самые необходимые вещи. И тебя, мой верный друг.
Я шла на удачу, и она мне улыбнулась. Этим вечером, с этими строками, в замке колдуна начинается моя новая жизнь. Но и Райскую долину я не забуду никогда. Правда, господин Модир разрешил мне посещать школу. А это значит, что и дом свой я тоже еще увижу, путь будет лежать как раз мимо него. Ох, как же болит сердце! Как же мне тоскливо от всего! И слезы стоят в глазах...
Дверь заскрипела, отворяясь, и вошел Понк с постельным бельем.
- Грамотная? - кивнул на дневник и перо в руке Жиль.
- Да, грамоте меня обучили в школе.
Тогда карлик повел себя довольно странно. Он приблизился к Жиль и опустился с ней рядом на кровать. Выглядел при этом смущенным. Сейчас ей точно не мерещилось.
- А поможешь? - поднял на нее совершенно несчастные глаза, из которых вмиг испарилась вся суровость.
- Ну конечно, Понк, - Жиль в безотчетном порыве обняла карлика за плечи. Так захотелось поддержать того.
- Да мне бы матушке написать. Живет она далеко, и я уже больше десяти лет не видел ее. А грамоты я не знаю, не обучен.
- Ну так давай прямо сейчас и напишем, - засуетилась Жиль, вырывая чистый листок из дневника. - Диктуй.
- Прямо сейчас? - растерялся Понк. - А что писать-то?
- А вот все, что на сердце у тебя.
Жиль чуть не плакала. На этот раз из сострадания. Она видела, как тяжело Понку, как невыносимо он скучает по матери. И готова была помочь всем чем угодно, что было в ее силах.
Понк уходил от нее довольный и прижимал к сердцу письмо матушке с такой бережностью, словно нес священную реликвию. А Жиль не выдержала после его ухода и горько заплакала. Сейчас она жалела не только себя, но и Понка, а еще всех тех, на чью долю выпали такие же испытания.