— Хватит, — забрала у него Ната лед. — а то так и до цистита недалеко, — усмехнулась. — Ты чего дрова-то надумал колоть?
— Для бани.
— В баню хочешь?
— Не мешало бы попариться, — посмотрел он на нее исподлобья. Отчего-то было стыдно выглядеть перед ней таким неумехой.
— Будет тебе баня, — кивнула Ната. — Дрова у меня есть.
— Да мало там их.
— А я и не колю впрок, зачем? — передернула она плечами и получилось это у нее как-то очень элегантно. — Закончатся, наколю, делов-то…
Для кого как, — пронеслась не самая весела мысль.
— Давай, наложу повязку, а потом схожу растоплю баню. Париться хоть умеешь? Или научить? — усмехнулась.
— Справлюсь… — чуть не добавил «наверное».
Но если и это дело окажется ему не по плечу, то можно смело записывать себя в неудачники. И это ему — владельцу многих активов и огромного состояния. Жизнь, оказывается, не так проста, как ему всегда казалось. Иногда она указывает на мелочи, которые в себе несут гораздо больше. Ведь дело вовсе не в умении колоть дрова, а в том, что он мало чего умеет делать руками. И тут можно сказать, что каждому свое, если бы та же жизнь не забросила его сюда. А для чего? Не для того ли, чтобы наступило переосмысление?
— Как нога? — поинтересовалась Ната, когда вернулась из бани.
Вместе с ней в комнату ворвался запах парной, приятно взбудораживший обоняние.
— Почти не болит, — стряхнул с себя Савелий философский налет.
— Тогда, вот тебе полотенце и смена белья, — достала она все это из шкафа. — А я пока займусь ужином.
Натали
И чего это она распереживалась? Да пусть хоть упарится там, ей-то что? Дергается, вместо того чтобы наслаждаться долгожданной тишиной и покоем.
Нет, так она точно не может. Бросив недочищенную картошку в таз с водой, Ната отправилась в баню. Ну не в саму, конечно, а к двери, возле которой и затаилась, прислушиваясь. Когда слуха ее коснулась незамысловатая мелодия, напеваемая довольно приятным баритоном, немного успокоилась. Да и что с ним может случиться? Не ребенок же — голову в печь совать не будет, оставалось надеяться. Хотя, к жизни обычных людей он, конечно, мало приспособлен.
Ната вернулась в кухню и вновь занялась чисткой картофеля. На ужин решила пожарить картошки, не мудрствуя лукаво. Захочет изысков — пусть вон пирог свой доедает. Вкусный пирог, должна была признать. Сама не удержалась и отхватила кусочек от холодного. Таким он ей даже больше понравился.
— Наталка, ускоряемся. Мама скоро придет…
Папа придвинул свой табурет к мусорному ведру, стоящему посреди кухни, и вооружился ножом.
— Я и так тороплюсь, — сдула Ната челку со лба, не переставая орудовать ножом. Самое сложное — это выковыривать глазки, но и с этим делом она справлялась на отлично.