Все время, пока Лея была занята поглощением пищи, Хана молча сидела в кресле напротив и с улыбкой наблюдала за ней, прихлебывая что-то из маленькой чашечки. Если вначале и была легкая неловкость от столь пристального внимания, то к концу трапезы Лея про нее уже забыла.
— Спасибо, — сыто откинулась она на спинку дивана.
— Люблю, когда едят с аппетитом, — Хана поводила чашкой, словно перемешивая то, что там оставалось, а потом резко перевернула ее на блюдце. — Не люблю оставлять осадок без внимания. Да и полезно знать, что день грядущий готовит, — пояснила она, из чего Лея ничего не поняла. — А я тебя немного другой представляла, Лея — дочь Орма, — повторила Хана, и взгляд ее задумчиво прошелся по Лее.
Как она вообще могла себе ее представлять? И откуда эта женщина знает, чья она дочь?
— Более крепкой и менее утонченной, — рассуждала та, не переставая ее разглядывать. Лее стало неловко, что сидит перед ней в одной сорочке, но в доме было жарко натоплено, и одеяло она оставила у входа. — Нужно тебя одеть. Я сейчас…
Хана вышла и через несколько минут вернулась с ворохом одежды. Все это она положила рядом с Леей и велела той одеваться.
Платье было простое, но из теплой ткани, с длинными рукавами и с закрытым верхом. К нему еще прилагались шерстяные чулки с панталонами, меховая накидка и ботинки на толстой подошве. Вся одежда была чистой и добротной, а главное, не маркой, чему Лея особенно порадовалась, учитывая, что ей предстояла дорога. Мысль о путешествии, да еще и в такой копании, мгновенно испортила настроение. Она без содрогания не могла вспоминать это лицо, голос… А его глаза! В них же страшно смотреть, чувствуешь, как тебя сковывает холод. И с этим зверем ей нужно куда-то ехать. Когда она перестала быть хозяйкой своей судьбы? Да и было ли такое вообще когда-нибудь?
— Того, кого ты называешь зверем, на самом деле зовут Асмунд, — голос Ханы вернул Лею к действительности. — И ты правильно делаешь, что боишься его. Он очень опасен. Иногда мне кажется, что все человеческое в нем умерло и похоронено под толстым слоем льда. Как он только находит силы жить? Не иначе, как ненависть ему дает их.
Лея чувствовала себя какой-то пришибленной. Голос Ханы, говорящий ужасные вещи, заставлял ее дрожать. Асмунд… Где-то она слышала уже это имя.
— Про него знают все у нас в округе, да и не только у нас, — кивнула Хана, и Лея уверилась в подозрении, что та читает ее мысли. — Это он тот самый страшный разбойник, что скрывается со своей шайкой в лесах и грабит богатеев. Так рассказывают про него люди. Но я тебе скажу, что не разбой для него главное, это лишь способ раздобыть средства к существованию. На самом же деле он ярый борец против рабства и дает кров всем беглым рабам, кто приходит к нему.