– Стой.
Неожиданно ко мне пришла дельная мысль. Не могут же Рэ быть настолько скользким дерьмом? Какое-то понятие чести должно и у этих ублюдков присутствовать. На одном только страхе авторитет не удержишь.
– А сам что, не справишься?
– В смысле? – удивлённо посмотрел на меня Рангар.
– Что о нас на других ветвях скажут? Какого-то грязного простака с корней Рэ только всей толпой и могут на место поставить? Не позорь клан, брат. Где ты, а где он? Неужто боишься этого перезрелка?
– Боюсь? Ха! Только он же девятка, – замялся Рангар. – У него шурс вдвое дольше.
– Обговорим, чтобы только на кулаках. Применит силу, накажем уже всей толпой.
Брат задумался. Было видно, что моё предложение не пришлось ему по душе. Но в открытую перечить он ясный пень не посмел. Хотя и попробовал воззвать к голосу моего разума, припомнив вчерашний «честный» поединок.
– С Ферцем вы тоже на кулаках собирались, – укоризненно просопел он.
– Эх, братец, братец, – наставительно покачал я головой, уже готовый к озвученному аргументу. – Запомни ты уже простую истину: что позволено Рэ, не позволено какому-то грязному простаку.
Чуть не сказал: быку. Но Рангар и перефразированный вариант известного изречения понял и принял.
– Хорошо, старший брат. Как только стемнеет, вызову этого переростка. Я уже выяснил в какой комнате он живёт.
– Парней предупреди – пусть готовятся. Ты в корпус?
– Ага, в соседний, – хитро улыбнулся Рангар, успевший вернуть себе прежний уверенный вид. – Приметил там одну куколку. Звала в гости. Как вызову этого корня, пошлю кого-нибудь за тобой.
– Смотри там не долго. До отбоя нужно успеть всё закончить.
– Да я на полстебелька, – хохотнул брат. – Чисто нектар слизнуть.
И, выйдя из арки на площадь, мы разошлись в разные стороны. Поднявшись к себе на этаж, обратил внимание на часы, что висели на стене над ведущей на лестницу дверью. Я собственно уже видел их раньше, но внимание на подробности не обратил – слишком уж они походили на наши земные: круглый циферблат с двумя стрелками. Сейчас же, присмотревшись, обнаружил всего десять обозначенных крупных делений. И, что интереснее, столько же мелких на каждом отрезке. Получается, у них в часе сотня минут. А секунды?
Я быстренько перемножил одно на другое и малость подохренел. Если и с секундами та же фигня, то их сутки в два с лишним раза длиннее наших. Но за полтора проведённых в теле Рейсана дня я такую серьёзную разницу по-любому заметил бы. В голову тут же пришла мысль, как это проверить. Пропустил возвращавшихся с ужина мимо себя и, дождавшись прихода минутной стрелки на новую рисочку, принялся про себя считать: раз, два, три… Длительность наших секунд я себе хорошо представлял. Бабушка чуть ли ни каждый день заставляла ей пульс измерять.