Мерзкий лежал на асфальте, как-то неловко поджав под себя ногу и сжимая в руке окровавленный серебряный нож. Судя по рукояти, это был один из подарков Мирона, и Максим сумел воспользоваться им по назначению. Видимо, мой друг сумел ранить вампиршу, пока она убивала полицейских, дежуривших под балконом. Это спасло Мерзкому жизнь и позволило хоть как-то уравнять шансы в драке с вампиршей.
Судя по позам лежащих недалеко от меня полицейских, им повезло гораздо меньше. Причем их было не двое, как я думал, глядя на действо сверху вниз с балкона, а целых четверо. В окровавленной одежде, через которую проглядывали рваные раны, они производили крайне печальное впечатление. Вампирша глухо постанывала в паре метров от меня на асфальте, если, не потеряв сознание, то как минимум потеряв ориентацию от болевого шока.
Макс сделал неловкое движение, как будто пытался ухватиться пальцами за что-то невидимое на асфальте, и я сделал шаг по направлению к другу. Мои ноги гудели от удара, но умная мысль о возможном переломе пришла в голову только сейчас. Наступать вроде бы получалось, а значит дуракам по-прежнему продолжает везти.
— Стоять! Мордой в землю! Отойди от него! Руки за голову! — одновременно закричало несколько человек с оружием в руках, выбежавшие из-за угла.
Ну вот и кавалерия подъехала, как всегда, вовремя. Впрочем, в какой-то степени я их понимал. Изломанные, возможно мертвые тела их товарищей и голый мужик над ними. Они ж не в курсе, что я хороший, просто времени одеться не было.
Бежавший первым полицейский немного переоценил свои возможности, по крайней мере автоматом он замахивался нестерпимо долго. Это было настолько медленно, что даже такому увальню, как мне, хватило сноровки поднырнуть под удар прикладом и провести прием, вбитый когда-то давно в училище на занятиях по рукопашному бою.
Нырок, подбивка под локоть, заворот и юноша с оружейным ремнем на шее тесно прижимается ко мне спиной. Автомат удобно лежит на его плече и смотрит теперь исключительно в направлении его коллег.
— Всем стоять! — рявкаю я, нисколько не заботясь, что мой живой щит может оглохнуть.
Кавалерия действительно остановилась, но правда только для того, чтобы окружить меня полукругом и взять на прицел.
— Отставить! — появление нового действующего лица спектакля было и радостным, и предсказуемым, хотя, правды ради, смотрелся бегущий Эдик с моими шмотками и кроссовками в одной руке и ксивой в другой довольно комично.
— Отставить! — повторил он, подбегая к нам ближе и переходя на шаг в тщетных попытках отдышаться. Полицейские переглядывались, не зная, как реагировать на происходящее, но опускать автоматы пока не торопились.