— Нравится? — шепнула Тамара и больно ткнула локтем его в бок.
Оказывается она все время, пока он разглядывал Марью, наблюдала за ним.
— Ничего так, — как бы нехотя согласился он, надеясь, что она не догадается об истинных чувствах.
— Можно вас?! — отвлеклась Тамара и громко призвала официанта, разносившего напитки.
Иван взял два бокала — для себя и Марьи, а Тамара взяла свой и провозгласила тост:
— За ваше знакомство! — Увидев недовольные взгляды, пояснила. — Потому что я вас обоих знаю давно. А вы что подумали? — хихикнула она и осушила залпом весь бокал. — Как же сильно я хотела пить!
— За знакомство! — Иван слегка дотронулся своим до бокала Марьи. Стекло дзынькнуло, а она неожиданно вздрогнула. Знаю, пили уже, пытался взглядом просигнализировать ей Иван, но обстоятельства того требуют. Он слегка улыбнулся, словно опасаясь, что улыбка может вызвать негативную реакцию у нее. Поняв, что все в порядке, улыбнулся шире и тоже осушил свой бокал до дна.
— Молодец! — похвалила его Тамара. — А теперь ты, Машуня, и тоже до дна. Так будет справедливо.
Иван смотрел, как губы Марьи касаются края бокала, и мечтал, чтобы на его месте оказались его губы. Он отчетливо помнил ее вкус, аромат ее волос и мягкость кожи.
— Так, я курить, а вы тут не скучайте.
Тамара курила, только если рядом не было мужа и сына. Муж ей категорически запрещал этим заниматься, а сын просто не знал, что мама любит шалить таким образом.
Оставшись одни, они молчали какое-то время, а потом Иван заговорил:
— Я был у тебя на работе.
— Знаю, мне Глеб сказал.
— Это карлик-то?
Не Глеб он, а обезьяна — злобный павиан.
— Он не карлик, а мой начальник, — насупилась она, правда сразу улыбнулась. — Он хороший человек, хоть и строгий иногда. И животных любит.
— Ну, это еще не показатель положительности. Я тоже люблю животных, но хорошим человеком ты, похоже, меня не считаешь.
Иван понимал, что сказал это с обидой, но слова вырвались сами собой. Марья выглядела недоуменной, явно пыталась придумать, что бы такое ответить.
— Что ты имеешь в виду? — наконец, спросила она.
— Ты же не захотела пустить меня в дом, когда я ломился…
Он рассматривал ее лицо, которое в этот момент стало еще более удивленным. Может, он не прав, и ее не было дома? Почему он решил, что она слышит звонок в дверь, знает, что это он звонит, и не открывает? Не потому ли, что чувствовал себя виноватым? В чем, интересно? Не в том ли, что он зацепился за ее вероятное нежелание, чтобы оправдать собственную нерешительность?
— После разговора с… — чуть не сказал «павианом» — твоим начальником я пошел к тебе домой, но ты…