Когда поняла, что глаза непроизвольно закрываются, и я рискую уснуть прямо в ванне, заставила себя покинуть теплый водоем. На черной вешалке висело зеленое полотенце, в которое я и закуталась. Голод заявлял о себе все сильнее, настырно теребя желудок. Но кормить меня, по всей видимости, сегодня не собирались. Отпив воды прямо из графина за неимением стаканов, я решила отправиться спать, положившись на утро, как начало нового дня. Сил дальше исследовать комнату не осталось.
Мне снится сон. Я в этом уверена. Я иду по очень светлому коридору, такому светлому, что ничего не видно. Свет слепит. Коридор выводит меня в огромную круглую комнату, где сидят какие-то люди, кто на полу, кто на лавках вдоль стен. Людей так много, что в первый момент я теряюсь, не знаю, куда смотреть. Все тихо переговариваются между собой и чего-то ждут. Атмосфера ожидания висит в воздухе, я ощущаю ее физически.
На меня никто не смотрит. Через какое-то время понимаю, что меня не видят. Взгляды отстраненно скользят мимо. Зато я вижу себя прекрасно, вернее, я вижу свои руки, ноги… Что за зеленый балахон на мне с широкими рукавами и длинным подолом? Похоже на кимоно — на запахе, с широким поясом.
Ноги сами ведут меня к одной из дверей. Взгляды собравшихся в комнате устремлены именно на нее. Я открываю дверь и вижу Виталю с виновато опущенной головой. Хочу крикнуть, как рада ему, и не могу — голосовые связки парализованы, из горла не вырывается ни звука.
— Ты не должен был покидать мир так рано!
Кто это говорит? Кроме брата я никого не вижу в комнате. Но голос слышен отчетливо и говорит он сурово.
— Мы накажем тебя за срыв предназначения. Ты должен был еще жить, чтобы исполнить свою цель. Из-за твоей глупости рвется цепочка, меняется целый ряд событий. И нам все это разгребать и приводить в порядок. Но хуже всего твоей сестре. Ей предстоит выполнение твоего и своего предназначения.
Да как же так? Что же он такое говорит?! Виталя ни в чем не виноват! Как можно быть виноватым в собственной смерти, если ты не самоубийца.
Хочу закричать, чтобы Виталя услышал, понял, как я рада видеть его и ни в чем не обвиняю. Как рыба на суше открываю рот и чувствую, что воздуха постепенно становится все меньше. Хватаюсь за горло, дышать уже практически нечем.
Виноват… Виноват… Виноват… Эта мысль пульсирует в висках, а я теряю способность видеть. Виталя, помоги, хочется крикнуть, но я только выталкиваю остатки воздуха из легких.
Картинка исчезает, меня окутывает холодный и липкий туман. И тут я начинаю кричать…
Первый раз в жизни я проснулась от собственного крика. Вся мокрая лежала на кровати. Куда подевалось одеяло? И почему темно в комнате? Помню, что не выключала свет, когда ложилась спать. Я его намеренно оставила гореть из-за какого-то суеверного страха. Странно, что я сразу же сообразила, где нахожусь, еще даже не проснувшись до конца. И тут я увидела их — две светящиеся точки.