К слову сказать, атмосфера в холле царила более чем раскрепощенная. Многие пары, не стесняясь окружающих, целовались и позволяли себе такие вольности, от которых я непроизвольно краснела. Это какие-то Содом и Гоморра. Тут не было откровенного разврата, но везде я подмечала намеки на него — в жестах, мимике, даже музыка, и та была чересчур чувственная.
То ли напиток так на меня подействовал, то ли наблюдаемые вольности, но я почувствовала признаки возбуждения. А может, это отголоски воспоминаний сыграли со мной злую шутку.
Я встретилась взглядом с Филиппом и поняла, что меня заметили. Я видела, как загорелись его глаза, когда он рассматривал мои оголенные плечи и глубокое декольте. Заметила его интерес и Роза, как я поняла по быстрому, полному злобы, взгляду, брошенному на меня. Она повернула его лицо к себе и припала жарким поцелуем к его губам. Я перестала дышать, наблюдая, как он отвечает на поцелуй, считая секунды, которые казались вечностью, что он длился. Мое сердце почти перестало биться, когда Филипп оторвался, наконец, от губ Розы и ссадил ее со своих коленей. Затем он встал и направился в мою сторону. Последнее, что успела заметить, пока не забыла о ее существовании, пронзительный предупреждающий взгляд Розы.
— Потанцуем? — Филипп протянул мне руку в приглашающем жесте.
Хотелось ответить грубостью, послать его куда подальше, но я не смогла, потому что еще больше хотела, чтобы эти руки обняли меня и прижали к себе.
— Тебе идет это платье, — прошептал Филипп мне на ухо, выводя на середину холла, а я почувствовала, как от его дыхания по коже побежали мурашки и мгновенно затвердели соски. Окинула себя взглядом и с ужасом заметила, что они отчетливо проступают под легкой тканью платья. — Не волнуйся, тут каждый занят самим собой, чтобы что-то замечать, — с лукавой улыбкой прошептал Филипп, проследив за моим взглядом.
Его взгляд был таким осязаемым, словно трогал меня. Я возбуждалась все сильнее, ноги становились слабыми, а руки задрожали, когда я протянула их к его плечам. Хорошо, в этот момент, Филипп прижал меня к себе, иначе я бы просто упала, чем точно привлекла бы внимание окружающих к собственной персоне.
Филипп был не совсем прав, когда утверждал, что до нас нет никому дела. Как я заметила, две пары глаз вели пристальное наблюдение. Роза непрерывно гипнотизировала меня сверлящим взглядом. А вторая пара принадлежала мужчине, который чем-то напоминал Филиппа внешне, особенно лицом. Только у Филиппа оно скорее выглядело благородным, а у этого диким и страшным.