Единственный человек, кого хоть как-то воспринимала, был Филипп. Я еще способна была определить, что он тоже изменился — похудел и побледнел. Это, пусть и слабо, но успокаивало, значит, ему не все равно, что со мной происходит.
В один прекрасный, а может и не очень, день я не смогла подняться с постели. Когда зашел Филипп проверить, собираюсь ли на работу, я толком не смогла открыть глаза. Стоило только приподнять веки, как голова начинала кружиться, рождая приступ тошноты.
— Фаина… Фая… — позвал Филипп. Я чувствовала, что он стоит рядом, хотела протянуть руку, но не смогла пошевелить и пальцем.
Хотелось сказать ему, как мне плохо, заплакать, но максимум, что смогла сделать, — выдавить две сиротливые слезинки, которые скатились по вискам, затерявшись в спутанных волосах.
Я слышала, как Филипп быстро удалился. Не прошло и пяти минут, как он вернулся, подхватил меня и прислонил к себе спиной. Его пальцы аккуратно раздвинули мне губы и что-то вложили в рот. Я ощутила горечь и поморщилась. А потом поняла, что к губам прижимается что-то прохладное.
— Выпей, Фаина, от этого почувствуешь себя лучше.
Я напрягла все силы и заставила себя глотнуть воды из стакана, кое-как протолкнула таблетку в горло. Видно на это ушел остаток сил, потому что я потеряла сознание.
Очнулась я оттого, что меня кто-то одевает. Филипп смешно пыхтел, пытаясь вдеть мою руку во что-то мягкое и пушистое. Увидев, что я открыла глаза, с облегчением перевел дух.
— Слава богу, ты очнулась. Теперь дело пойдет быстрее. Можешь привстать?
— Сейчас попробую, — пробормотала я и очень удивилась, поняв, что могу встать и удерживаться сидя на кровати.
Мои ноги уже были одеты в теплые штаны, и я никак не могла сообразить, что это и зачем? Впрочем, соображала я вообще туго в последнее время.
Филипп продолжал бороться с рукавами, и я поняла, что он пытается натянуть на меня какую-то шубу.
— Зачем это? — запротестовала я. Хотелось спать, чтобы меня никто не трогал.
— Чтобы на улице ты не замерзла.
— На улице? — это слово показалось мне знакомым. Я повторила его несколько раз про себя, пока до меня не дошел смысл. — На улице?!
— Да, и нужно собираться быстрее, — терпеливо пояснил Филипп, но в голосе его я уловила напряжение. — Ты можешь встать?
— Попробую…
Он придерживал меня, пока слезала с кровати. Голова кружилась, и я шаталась, но все-таки могла держаться на ногах.
— Отлично! А теперь пошли. Только, тихо, — предупредил Филипп.
Кое-как мы добрались до лифта. Интересно, почему нужно соблюдать осторожность? Мы бежим от кого-то? Любопытство пришлось оставить на потом, сил говорить не было, все они ушли на короткий путь до лифта.