Сородичи бросились на помощь, яростный боевой клич разорвал холодную ночь. Один из угонщиков проскользнул Эльфину за спину и поднял копье.
— Берегись! — крикнул Гвиддно.
Эльфин услышал предупреждение и обернулся, когда копье рассекало воздух возле него. Он выбросил руку и, схватив неловко брошенное древко, поймал его в воздухе. Сжимая копье, он развернулся навстречу врагам. Те как раз уперлись в низкую каменную стену. Отступать им было некуда, и они с криком устремились на него всей толпой. Эльфин размахнулся со всей силы и метнул копье.
Посланное точно в цель, оно пробило тонкий кожаный щит первого разбойника, прошло сквозь его тело и сквозь тело напиравшего сзади. Оба, насаженные на одно копье, рухнули разом.
Оставшиеся скотокрады бросились бежать, перескочили через стену и пропали в ночи. Обитатели каера пустились в погоню, но, никого не догнав, вернулись на место битвы.
Здесь они нашли Эльфина, голого, дрожащего. Он стоял над телами убитых разбойников, по-прежнему держа в руках горящую головню. Гвиддно подошел к нему и сказал:
— Никогда не видел, чтобы так вели себя в бою.
— Кто это был? — спросил Эльфин.
Киалл, одним из первых добежавший до хлева, наклонился над мертвыми и посветил им в лицо факелом. Потом выпрямился и сказал:
— Ни разу таких не видел. И одежда чудная, и лица.
— Ирландцы? — спросил Гвиддно.
Киалл помотал головой.
— Да нет, вроде.
— Неважно, откуда они, — сказал кто-то. — Главное, наш скот цел.
— Пастухи должны были поднять тревогу, — вспомнил Гвиддно. — Где они?
— Убиты. — Все повернулись к говорящему, который указывал на дальнюю стену. — Если бы не Эльфин, мы бы обнаружили кражу только к утру, когда воров бы и след простыл.
Сородичи в изумлении взглянули на Эльфина.
— Как ты узнал о набеге? — спросил отец.
— Не знаю, — отвечал он, недоуменно тряся головой. — Я не мог заснуть и вышел пройтись. Что-то услышал, увидел, как блеснул возле хлева меч. Вгляделся — а там люди. Побежал к королю, разбудил его, схватил головню из очага. Прибежал сюда…
Киалл поднял один из брошенных мечей.
— Эти мечи измазаны смолой и грязью — как и лица этих несчастных, — сказал он, поворачивая лезвие, чтобы все увидели. — Как мог ты различить блеск?
Эльфин только мотал головой.
— Не знаю. Просто увидел и побежал.
— Но почему ты не подождал нас, сынок? — спросил Гвиддно. — Это дурацкое молодечество — бросаться одному против всех.
— Может, и дурацкое, — произнес, кто-то из селян, — только я видел лицо Эльфина во время боя. Да оно горело, как головня в его руке!
— Ярче, — подхватил другой. — Он пришел в боевое исступление и излучал свет — как древние витязи!