— Нет, — сказал Аваллах, сурово покачивая головой. — Сейтенин прав. К Верховному царю идти рано. У нас нет доказательства Несторовых намерений.
— Мы знаем о его намерениях все! — сердито вскричал Белин. — Как насчет лазутчиков? Документы при мне. Мы покажем их Керемону, и он вынужден будет согласиться. Надо идти немедленно, пока Нестор не настроил его против нас.
— Однако, если мы пойдем к Керемону сейчас и он потребует доказательств — доказательств войны, которых у нас нет, — это тоже настроит его против нас.
— А если мы еще немного подождем, — вставил Сейтенин, — Нестор сам предоставит нужные доказательства. Все видели, что его не было на вчерашнем пиру. Может быть, дальше он обличит себя еще более явно.
— Небольшое промедление не повредит, — сказал Аваллах.
— И даст нам время отыскать новых союзников.
Белин нахмурился, но сдался.
— Ладно, только мне горько ждать, пока этот… этот змей безнаказанно строит против нас козни.
— Белин, — мягко сказал Сейтенин, — это очень серьезное обвинение. Девять царств живут в покое уже две тысячи лет. Надо любой ценой сохранить этот мир.
— И, если потребуется, сразиться за него, — вставил Белин.
— Если потребуется. Но лишь после того, как будут исчерпаны другие средства, — сказал Сейтенин. — Если мы спустим псов войны с цепи, мы должны быть готовы последовать за ними. А значит, уверены — более чем уверены — в правильности своих действий.
— Я не позволю захватить себя врасплох, — сказал Белин. — Все мы знаем, что за человек Нестор.
— Да, — сказал Аваллах, — такие сами себя губят. Надо только смотреть и ждать.
— Лишь бы, пока мы ждем, колеса его колесниц не подняли смертного праха в наших собственных дворах. — Белин отодвинул стул и встал. — Я вас покину.
Он поднял руки в солнечном знамении, повернулся и вышел из комнаты.
— Ах, — вздохнул Сейтенин, когда дверь закрылась. — Какой порывистый!
— Он все принимает близко к сердцу. Это у него от отца.
— Да. Я помню царя Пеллеса. Помню и нашу с тобой первую встречу. Ты был совсем мальчиком — немногим старше твоего Гуистана, твой отец приезжал по какому-то делу и взял тебя с собой.
— Удивительно, что ты это помнишь. Ты сам был немногим старше. Наши семьи связывает давняя дружба.
— Давняя и крепкая, — кивнул Сейтенин и легонько повел глазами.
Аваллах откинулся в кресле и улыбнулся.
— Я подумываю о том, чтобы укрепить эти узы.
— Заключить договор?
— Нет, сыграть свадьбу.
— Ясно.
— Как насчет брака между моей дочерью и твоим старшим сыном — Терантом, кажется?
— Мне эта мысль по душе. Терант — славный юноша, а твоя Харита, судя по всему, вырастет красавицей. Лучшей пары не сыскать.