— До свидания! Хорошего отдыха, — официальным тоном произнёс Орешкин, словно мы не должны были провести этот вечер в одном доме, и направился широким шагом к выходу.
Сперва я растерялась, но размышления прервали несколько женщин из бухгалтерии, также торопившиеся к выходу. Я пришла к выводу, что босс, видимо, не хотел ставить меня в неудобное положение перед другими работниками агентства, хотя у него имелся на то шанс. Возле охранника замедлила ход, пропуская вперёд всех желающих поскорее оказаться дома.
Двигатель машины уже работал, когда я подошла к ней. Осмотревшись по сторонам и, никого не заметив, быстро юркнула в салон. Орешкин завёл авто, включил радио и тронулся с места.
Мы неслись по вечернему городу. Постепенно поток машин начал редеть. Это позволило боссу снизить бдительность и немного расслабиться. В какой-то момент я почувствовала его руку на своём колене. От неожиданности немного вздрогнула. Однако ничего не предприняла. Этот жест был собственническим, своего рода намёком на желание продолжить более тесное знакомство. И оно совпадало с моим.
— Как прошёл день? — поинтересовался он как ни в чём ни бывало.
— Так себе, — немного поморщившись, призналась ему.
— Кто-то донимал на работе? — деловито спросил Орешкин, словно готовился расправиться с моим обидчиком в ту же секунду, как только узнает имя.
— Нет.
— Тогда в чём дело? — заволновался он и убрал руку. Захотелось перехватить её, вернуть на прежнее место, но он и сам сделал это, как только переключил скорость.
— Лёля названивает и шлёт сообщения каждые полчаса с просьбой простить её, да и мама покоя не даёт, — к последнему слову мой голос стал тихим.
— Арина, ты очень сильная женщина и выдержишь любые тяготы и без моей поддержки, но мне хотелось бы, чтобы я помог тебе их преодолеть, — в его голосе слышалось столько нежности и тепла, что на глаза непроизвольно навернулись слёзы.
— Спасибо, — только и вымолвила в ответ.
Вскоре он припарковал машину у неприметного здания и заглушил двигатель.
— Я скоро, — вымолвил босс и буквально выскочил из «Мазератти». Вернулся Орешкин быстро, наверное, через три-четыре минуты с большим пакетом в руках. Стоило ему сесть на водительское кресло и закрыть за собой дверцу, как по салону мгновенно разнеслись восхитительные ароматы специй, запечённого мяса и чего-то ещё, скорее всего, не менее вкусного. Мой желудок совершил кувырок и нетерпеливо стал дожидаться, когда его покормят.
Через четверть часа мы свернули с основной дороги и продолжили движение мимо высоких каменных заборов. Я нервно ёрзала на сиденье, разглядывая в полумраке, разгоняемом уличными фонарями, раскинувшуюся за окном картину. «Мазератти» подъехала к чёрным железным воротам, и Орешкин ловко выпрыгнул из авто, чтобы открыть нам проезд. Сердце заработало в бешеном темпе, вот уже в который раз за вечер решив, выскочить из груди.