— Хорошо, — сказала я, тяжело вздохнув. Вот чувствовала, что не хватает приключений на пятую точку, так на — получи и распишись. Орешкин обогнул меня и направился к лестнице. На этой немного печальной ноте наш разговор и закончился.
— Оденьтесь поудобнее, — донёсся до моих ушей его нравоучительный тон.
— И без тебя догадалась бы, — недовольно проговорила, как мне казалось, не так и громко.
— Сомневаюсь, — бросил он со смешком. Мои щёки в ту же минуту запылали от смущения. Похоже, слух у него похлеще, чем у Шурика. Стоило вспомнить про своего ревнивца, как настроение упало ниже плинтуса.
* * *
Тяжело передать, что устроил жених, узнав о предстоящем полёте. Уговоры об отказе от командировки сменялись угрозами и криками. «Веселились» мы не один час, но поздним вечером он всё-таки сдался под моим напором и весомым доводом — якобы предполагаемым повышением, о котором и речи не шло.
Лера, как и обещал Роман Павлович, прислала электронное сообщение, в котором имелся лишь электронный билет и больше ничего, даже ни единой строчки. Видимо, у неё просто не нашлось слов. Думаю, они появятся у моей коллеги немного позже.
Я распечатала билет и покрутила им перед носом Шурика, чтобы у того отпали все сомнения. Хотя он, несомненно, проверит мой паспорт по возвращении. Меня смутила обратная дата вылета — на день позже, чем я предполагала. Звонить же Орешкину по такой мелочи не посчитала нужным.
Очередная поездка к маме была отложена в виду непредвиденной командировки, но я настолько по ней соскучилась, что следующие выходные собиралась провести в родительском доме. И вряд ли что сможет остановить меня.
* * *
Суббота, как и первая половина воскресенья, пролетели незаметно — в сборах и ворчании жениха. За четыре часа до вылета на мобильный телефон пришло сообщение: «Ваш ответ?» — номер был незнаком, но из смысла и так становилось ясно, от кого оно. Набрав короткое «да», отправила его и сразу же стёрла и входящее, и отправленное сообщения.
Я не стала заморачиваться и надевать деловой костюм, а облачилась в чёрные тренировочные штаны, серую толстовку и белые кроссовки. Шурик скептически посмотрел на меня, но ничего не сказал. Кажется, он был даже рад моему внешнему виду. Скорее всего, рассчитывал, что никто не позарится на такое сокровище.
Хоть выехали из дома мы сравнительно рано, из-за возникшей пробки я едва не опоздала на рейс. Мне пришлось нестись со всех ног через переполненный аэропорт, чтобы пройти кучу всяких досмотров и контролей, в результате которых я появилась в салоне бизнес-класса последней. Там меня ожидал первый сюрприз — Орешкин сидел в четвёртом ряду слева, тем временем как моё было — во втором справа. Он одарил меня осуждающим взглядом, вызвав у меня всплеск негодования. Я положила ручную кладь на багажную полку и заняла место у окна. Моим соседом оказался светловолосый мило улыбающийся мужчина средних лет.