От Ламира не было никаких вестей, словно он канул в неизвестность. Лишь в начале ноября дознаватель прислал отцу письмо, в котором говорилось, что дело о разбойном нападении на чету Хотдженсов приостановлено из-за отсутствия сведений, способных помочь привлечь к ответственности участвовавших в нем лиц. О завещании матери в письме не значилось ни слова. Мне оставалось только гадать: он забыл или по каким-то причинам не хотел за него браться?
С приходом зимы дни стали короче, а ночи длиннее. Вечер наступал так рано, что гулять одной в парке по усыпанным снегом дорожкам, пусть и освещенным магическими фонарями, я опасалась. Супруга же вытянуть на улицу было не так просто. После многочасовых занятий по магии он подолгу отдыхал. Видимо, они его сильно утомляли. Впрочем, как и меня первые дни, но постепенно я втянулась, а вот бывшему советнику с каждым днем требовалось все больше времени на восстановление. В такие моменты я была предоставлена сама себе: строчила Элании длинные письма, в которых делилась скудными новостями, описывала замок, парк, частенько поглядывая в окно, из которого он отчетливо виднелся; заучивала все более сложные заклинания; порой просто грустила. Замужество мне многое дало, но кое-что все-таки отняло. И я боялась, что затянувшиеся в середине декабря сильные снегопады не позволят осуществиться моей единственной мечте: встретиться после длительной разлуки с подругами из пансиона. Ведь зима укрывала белоснежным пушистым одеялом не только поля, луга, леса, крыши домов, но и дороги. Глубина же покрова местами достигала около метра, что значительно затрудняло проезд к замку.
За день до долгожданного часа в доме начало происходить что-то странное: с самого утра прибыла одна карета, а вечером и другая. Экипажи были доверху набиты огромными сундуками и саквояжами. Все вещи сносили в покои Памира, что не могло меня не взволновать. На вопрос — что происходит? — Тонли-старший лишь пожимал плечами, хотя ответ и так был уже очевиден. Но я питала надежду что сделала преждевременные выводы.
Проверив вечером в последний раз, подготовлены ли комнаты для Элании и Молли, отправилась спать, молясь, чтобы утро не принесло неприятностей. Однако у жизни имелись на мой счет свои планы.
К удивлению, завтрак проходил в молчании, нарушаемом лишь единичными репликами. Супруг был заметно напряжен, а я не решалась спросить, что его гложет. Едва раздался стук каблуков о мраморный пол, меня словно окатило холодной волной. Хоть и прошло уже много времени, эти шаги я не могла перепутать ни с чьими другими. Мой взгляд устремился на дверь еще до того, как Памир Тонли вошел в обеденный зал с высоко поднятой головой и гордо расправленными плечами. Я жадно всматривалась в красивые черты лица, отмечая, что он нисколько не изменился за прошедшие два месяца.