Лана вновь завыла по ту сторону двери и заскребла когтями, прося впустить ее. Резко развернувшись на каблуках, я бросилась прочь из гостиной, едва не столкнувшись с собакой. Словно этот побег мог спасти от глодавшей сознание вины.
Щеки болезненно полыхали пламенем, и, если бы Аарон дожидался меня в покоях, от объяснений было бы не уйти. Однако в комнате никого не оказалось. Бросившись в ванную, зачерпнула ладонями холодную воду и приложила к горящему лицу. Если жар удалось унять, то губы продолжали предательски пульсировать, напоминая о случившемся.
На негнущихся ногах я подошла к окну и прислонилась лбом к стеклу. Не знаю: сколько прошло времени, прежде чем все-таки отправилась спать, но казалось, целая вечность. Аарон, сколько ни сдала его, так и не появился. И это было очень странно. Он впервые за многие месяцы нарушил собственное же правило: создавать иллюзию счастливого брака.
Хоть я и легла далеко за полночь, проснулась рано утром и сразу же почувствовала в душе пустоту. Словно потеряла что-то важное и жизненно необходимое. Однако сколько бы ни прислушивалась к ощущениям, не могла понять, чем вызвано столь необычное состояние. Может, это следствие поцелуя? А вдруг Ламир и вправду способен заморозить сердце одним прикосновением губ?
Посмеявшись над собственными глупыми мыслями, неторопливо умылась, надела неброское платье и спустилась в обеденный зал. Во главе стола в полном одиночестве сидел Аарон. Его хмурое лицо заставило напрячься. К тому же вновь появилась нездоровая бледность, словно накануне у него случился приступ. Пожелав супругу доброго утра, села на привычное место. Хоть мы и обменивались короткими фразами, в помещении витало напряжение. Я частенько ловила на себе пристальные взгляды мужа, который лишь молча смотрел на меня, но ни о чем не спрашивал.
Завтрак затягивался, чувство собственной вины тяготило, а жизнь не торопилась бросать мне спасательный круг в лице дознавателя.
— Долго вчера еще сидели? — чувствовалось, что Аарон начал издалека. Он, словно акула, нарезал круги вокруг жертвы. И это заставляло нервничать. Однако я мысленно сосчитала до десяти и честно ответила:
— Может, около получаса, не более.
— Хм… Странно… Что же его тогда заставило подняться в такую рань и собрать вещи? — бывший советник говорил тихо, будто сам с собой, но я отчетливо расслышала каждое слово и озадаченно посмотрела на супруга, чувствуя, как холодеют руки.
— Кто? Какие вещи?
— Памир уехал, — с тяжелым вздохом ответил муж и сделал глоток травяного отвара, а не кофе.
— Как уехал? Сейчас ведь только восемь часов. Что случилось?