Как ни странно, хозяин нашелся. Седой мужчина с пышными белыми усами как раз занимался ремонтом в мастерской при лавке. За пулю извинился и попробовал всучить ее в качестве компенсации, но я потребовал настоящую, и тут старик уперся. За настоящую пришлось доплатить десятку. Зато у меня была пуля, обладающая мощным парализующим эффектом стихии молнии. При выстреле в грудь такая убивала наповал, но убивать сразу я не собирался. Еще пара фунтов ушла на чехол, коробок патронов, два мотка веревки и плотные перчатки.
Следующим пунктом был отлов Талбота. Этот жук, оказывается, работал носильщиком в порту, где и научился различать людей и выработал нюх на наживу, вот только, как всякая порядочная сволочь, он не гадил там, где работает. Время поджимало, и я вновь надел гербовый перстень, повернув печатку внутрь.
Нашли мы его во время передышки, под одной из колонн в центральном холле, аккуратно взяли в клещи, и правильно сделали, поскольку первым порывом Талбота при виде меня было – убежать. Я хмуро откинул полу куртки и продемонстрировал пистолет в кобуре.
– Не дергайся, Джонни, – злобно процедил Кастет.
– А ты не охренел, шпана?
– Прекратите, – приказал я. – На уговоры нет времени, заранее простите. Кастет.
Тощий улыбнулся, и с короткого размаха вогнал окольцованную свинцом руку под ребра носильщика.
– Дрянь, – прохрипел Талбот, упав на колени, – урою, мелкий.
– Мне нужна машина и водитель на ночь, – приказал я. – После этого мы в расчете. Либо сначала Клинт тебя изобьет, а потом мы дружно отправимся в полицию, где расскажем, как ты вынуждал беспризорников грабить приезжих. Выбирай.
– Гады!
– Кастет, – попросил я.
Следующий удар отправил носильщика на пол. Это не укрылось от глаз портового полицейского, он окликнул напарника и быстро направился в нашу сторону.
– Спрячь кастеты и не дергайся, – приказал я Клинту, после чего обернул кольцо печатью наружу. – А вот и доблестные стражи порядка. Выбирай, Талбот. При таком раскладе ты не просто работу потеряешь.
– Ладно! – рявкнул он.
– Уважаемые, – поздоровался я с подбежавшими копами, постаравшись, чтобы они заметили кольцо. – Извините за этот небольшой инцидент. Просто носильщик неаккуратно обошелся с хрупким грузом и это меня расстроило.
– Не повод избивать человека! – смело заявил коп.
– А вы предпочитаете, чтобы я написал жалобу и его вышвырнули с работы?
– Парень? – спросил констебль жулика.
– Все нормально, ребята. Это фигня. Не, правда… – Талбот поднялся на ноги и отряхнулся.
Конфликт был улажен, Джон взял отгул до конца дня, и мы поехали на пирс пристреливать винтовку. Шум прибоя отлично глушил выстрелы, и я справился еще до золотого часа, потратив его на то, чтобы забрать девушек. С последними лучами солнца мы были в трущобах. Я никак не мог взять в толк, почему этот район такой убогий при общем богатстве Фарнелла. Да и не старые многоэтажки… Оказалось, до войны здесь обитали работяги и мастера из доков, но в пятнадцатом был жаркий бой, противники использовали едкий газ, растворяющий легкие. Чародеи и целители вроде как убрали последствия, но каждый чих здесь по-прежнему приписывали той отраве, а жить соглашались только те, у кого не было выбора.