В кафе меня встретила сама хозяйка Алиса.
– Привет! Представляешь, две официантки уволились! Сама теперь работаю!
Мы с ней не то чтобы в дружбе, но давно знакомы, так что она со мной по-свойски.
– Ты к Зюзе? – Она заметила, как я оглядела небольшой зал и нахмурилась, не увидев знакомую фигуру. – Так мы ему отдельный кабинет выгородили, вон там, в углу.
И правда, из-за стойки с цветами не было видно столика, где расположился приятель.
– Зюзя, к тебе гости! – крикнула Алиса. – Сейчас кофе принесу!
Забыла сказать, Зюзя – это не имя, а прозвище – от фамилии Зюзюкин. Но поскольку кличка эта прилипла к Зюзе с младшей группы детского сада, то имени его никто не знает.
– О, Жанка! – Он оживился и оторвался от экрана ноутбука. – Давно не виделись!
– Ага… – Я рассматривала Зюзю вблизи.
Что-то в нем изменилось. Лицо стало тверже, выглядит старше, взгляд решительный. На столе только чашка кофе, а раньше Алиска закармливала его булочками и горячими бутербродами. Так вот в чем дело: Зюзя похудел. Ну и ну!
Алиса принесла мне капучино, а Зюзе – маленькую чашечку эспрессо. Тоже новости: раньше он пил только американо с молоком и сахаром. Алиса подмигнула мне и ушла.
– Вижу, что дела у тебя неплохо идут… – проговорила я приветливо. – Как работа?
– Работу я поменял, но рассказывать про нее не буду… – сказал Зюзя необычайно серьезно.
– Да мне и не надо ничего знать! – отмахнулась я. – Просто по старой дружбе выясни для меня кое-что, и я пойду. Можешь по номеру машины человека найти?
– Не вопрос! – Зюзя уже стучал по клавишам. – Угу, значит, «Жигули» девятой модели, владелица – Черевичкина А. М.
– Что-о? Какая еще Черевичкина? – я едва не поперхнулась кофе.
– Анжелика Максимовна Черевичкина, год рождения одна тысяча девятьсот сорок первый. Семьдесят девять лет бабке стукнуло, а «Жигули» имеет.
– Ты шутишь? Какие «Жигули»? «Фольксваген-поло» у него!
– Так. – Зюзя оторвался от компьютера и очень внимательно на меня посмотрел. – Жанка, у тебя неприятности?
– С чего ты взял?
– Ну вопросы эти, потом кепку напялила, очки темные. На фига они тебе осенью-то?
Сказать было нечего, я только удивилась, с чего это на Зюзю напала вдруг такая проницательность.
– В общем, как я понял, на той машине, что тебя интересует, переставлены номера от старых «Жигулей». Машина, небось, у бабки в сарае ржавеет, она и понятия не имеет, что с нее номера сняты.
– Стало быть, тупик, – вздохнула я, – ну ладно, пойду я. Попробую с другой стороны подобраться…
– Постой! Если что – обращайся, – сказал Зюзя, – и что-то мне подсказывает, ты так просто это дело не оставишь, да? Значит, все серьезно?