– Дева Жанна, восстань! – повторил жрец, и остальные присоединились к нему.
Он третий раз повторил свой призыв – и тут девушка на носилках поднялась во весь рост.
Как и прежде, движения ее были медленными и механическими, как будто она не живой человек, а заводная кукла, движущийся манекен.
Двое мужчин взяли ее под руки и помогли взойти на алтарь. Они сдернули с нее расшитое покрывало, и девушка легла.
Я в ужасе смотрела на происходящее.
Неужели ее сейчас принесут в жертву какому-то кровожадному божеству? И это будет моя вина, ведь это я подменила ее бокал! Да нет, не может быть… сейчас все-таки двадцать первый век, человеческие жертвоприношения ушли в далекое прошлое… но тогда что они с ней собираются делать?
Жрец подошел к алтарю. Кто-то вложил в его руки серебристый кувшин, он произнес какую-то звучную фразу на непонятном языке и вылил содержимое на неподвижно лежащую девушку. Судя по цвету, это было молоко.
Ему подали другой кувшин, на этот раз медный, он произнес еще одну таинственную звучную фразу и вылил на девушку кувшин красного вина.
Снова ему подали кувшин, на этот раз сверкающий, как старинное золото.
Жрец произнес третью загадочную фразу – и вылил на жертву… неужели это кровь? Да, несомненно, это была кровь! Моя собственная кровь застыла в жилах.
Жанна проснулась, как будто кто-то ее окликнул, вскочила с покрытого травой склона и огляделась. Овечки, которых она пасла, были на месте… нет, одной не хватало!
Она услышала неподалеку жалобное блеяние и бросилась на этот звук, туда, где была примята трава.
Не прошло и нескольких минут, как она оказалась в чьем-то винограднике.
Странное волнение охватило Жанну. Она вдруг обессилела настолько, что опустилась на землю между рядами прозрачно золотеющей в лучах вечернего солнца лозы. Громко гудели пчелы, издалека доносился звон церковного колокола.
В воздухе разливался теплый и нежный запах алых и белых цветов шиповника. Казалось, во всем мире воцарился мир и покой, а ужасы бесконечной, беспросветной войны миновали, как тяжелый мрачный сон при пробуждении солнца.
И вдруг Жанна почувствовала чье-то незримое присутствие. Поняла, что не одна сейчас в этом винограднике. Сердце ее часто и мучительно забилось от предчувствия – ибо поняла она, что ее ждет немыслимый, изнурительный труд, тяжелая и величественная судьба.
Удивительная тишина опустилась на виноградник. Замолкли пчелы, затих дальний колокол. Даже ветер не шевелил листья.
И в этой страшной, величественной тишине прозвучал Голос.
– Здравствуй, дочь моя!
Жанна хотела повернуться, но он звучал одновременно со всех сторон, отовсюду – справа и слева, с неба и от земли. Жанна и страшилась увидеть того, кто окликнул ее, и желала этого больше всего на свете.