— Пахнет хорошо, — сказал он.
— Яйца, бекон и булочки, — ответила она, раскладывая еду и посуду на верстаке.
Он не охарактеризовал бы ее как домашний тип.
— Ты сделала булочки?
— Мама научила меня готовить перед тем, как все стало плохо.
— Что случилось? — спросил он, схватив кусок поджаренного бекона.
Темные ресницы скрыли ее серые глаза.
— Правительство сняло защиту с волков в Вайоминге.
Название штата уменьшило его аппетит. Почему она должна была быть частью стаи Ламар Каньон? В той Стае был кусок его наследства, который он хотел бы стереть. Самый позорный поступок его матери был тенью всю его жизнь. Он посмотрел на свою лесопилку и хижину, стоявшую недалеко через деревья. Если его тайна выйдет наружу, он может потерять все это.
Дрю, казалось, был более понимающий, чем покойной Альфа Магнум, его жестокий отец. Но что если он не будет понимающим, когда дело дойдет до чего-то серьезного? Огден не мог рисковать.
— Что случилось? — спросила она.
— Ничего, — последнее, что он хотел сделать, это проговорить о его тщательно охраняемом прошлом с незнакомкой, какой бы красивой она не была. — Итак, чем ты зарабатываешь на жизнь, Лара?
— Я музыкант, вокал и гитара.
Он намазал маслом половинку булочки.
— Ты записываешься? Не могу сказать, что я слышал о тебе.
— Я непрофессиональный музыкант. Я выступаю в клубах.
— Там не могут много платить. Ты ездишь на довольно хорошем грузовике.
— Это был… подарок, — она впилась в него раздраженным серым взглядом. — К чему все эти вопросы?
— Ни к чему. Мне просто интересно.
Он не был уверен, почему допрашивал ее. Может быть, часть его хотела пару, которой сможет доверять и которая разделит его бремя. Хотя не мог доверять ей, пока он не узнает о ней все.
Что он говорит? Он вообще не может доверять ей. Никогда. Он даже не доверял чистокровным Тао здесь.
— Может быть, ты могла бы играть в баре Джи, — предложил он. — У этого изолированного города будет хоть какое-то развлечение.
Она улыбнулась.
— Звучит здорово. Конечно, я не уверена, как долго пробуду здесь.
— Из-за таинственных семейных дел, на которые ты постоянно намекаешь. Твоя мать все еще в Вайоминге?
Она скомкала в руке салфетку.
— Можно сказать и так. Она умерла на прошлой неделе.
— Проклятье, прости.
Ее приезд сюда приобрел сейчас больше смысла. Может, она хотела сбежать от воспоминаний и начать новую жизнь.
— Она была больна?
И почему он не мог остановить эти вопросы, срывающиеся изо рта?
— Нет. Она была застрелена.
Его рука нашла ее на столе и сжала, потому что у него не было больше слов.
— Я не нуждаюсь в твоем сочувствии, — сказала она сдавленным голосом, вытащив свою руку из его.