— Ты же знаешь, что обнажен.
— Да.
— Просто проверяю.
Он не так представлял, что расскажет или покажет Дане, кем он был. Он
надеялся сделать это постепенно со временем. Реккус планировал убедить ее остаться дольше чем на неделю, а затем открыться. Вместо этого, она видела худшее в нем и во всем меняющемся виде. Проклятая полная луна и щенки, которые понятия не имели, как контролировать свои низменные позывы. Честно говоря, он понятия не имел, как он планировал сказать ей, но то, что произошло уж точно не входило в его план.
Проходя мимо одной из горячих ванн, Реккус схватил полотенце, чтобы лучше прикрыть Дану. Мысли о том, что кто-то видит ее голые ноги, было достаточно, чтобы легко превратить его контролируемого зверя обратно в яростное животное. Лучше всего для всех было бы вернуть ее в свою комнату и спрятать от окружающего мира, пока они не смогут справиться с этой проблемой, или, по крайней мере, пока он не сможет справиться с этой собственнической полосой, которая угрожала обогнать его.
— Тебе может понадобиться еще одно полотенце. Рассмеялся Сайрус метнув взгляд на голую задницу Реккуса. Реккус проигнорировал его и продолжил идти. Ему было все равно, кто видел его голым, но он не хотел, чтобы Дана проснулась и всполошилась на публике — ради нее самой. Она была бы в ярости, смущена и расстроена. Он не хотел добавлять в список стыд. Реккус прижал ее к себе, надеясь, что она сможет почувствовать защитную энергию, которую он посылал ей.
Войдя в яркие огни приемной, он с облегчением увидел, что в это вечернее время там не полно людей. Он прошел мимо вытаращившей глаза Майрон. В любой другой ситуации он бы наслаждался видом шока в непоколебимой ведьме, но теперь он просто шел к лифтам.
— Он голый, — сказала она шепотом, громче, чем вопль.
— Он знает, — сказал Сайрус.
— Ему нужно одеяло?
— Очевидно, нет.
Сайрус нажал на кнопку лифта для своего друга, и когда парочка сверхов подошла, повернулся к ним со всем своим очарованием.
— Я бы предложил воспользоваться следующим лифтом.
Реккус двинулся к задней части открывшегося лифта и уперся в стену.
Дана начала приходить в себя, и он становился раздражительным.
— Хочешь, чтобы я открыл твою дверь?
— Нет.
— Хорошо. Тогда увидимся, когда твой зверь вернется под контроль. Я направляюсь в питомник. Думаю, им не помешает лишняя пара рук сегодня.
Реккус не останавливался, пока не вошел в свою комнату. Он положил Дану на свою большую кровать. Зажег свечи в комнате, нашел в шкафу одеяло и накрыл ее им. Затем подождал, сначала сидя у кровати, затем шагая, прежде чем, наконец, сделать то, что требовало его сердце, лег рядом с ней, укрыв ее тело своим. Реккус чувствовал, как она расслабляется в его объятиях, и на мгновение он поверил, что все получится.