Профессор уже забыл о своих опасениях и с удовольствием поглядывал по сторонам.
— Да, есть тут что-то необычное. Некое изысканное умиротворение.
— Это магия, — сказал вдруг Элле. — Папа говорит, что всё побережье — земля эльфов. Исконная. Они живут в этих местах с самого начала. Ну, с самой далёкой древности. Даже раньше Ривенделла. И всё впитало их магию. И трава, и деревья, и камни, и море — вроде такие же, как везде, в других местах, да не такие. И это ощущается. Вот даже вы, Макс, говорите, что не способны к магии, а чувствуете.
— В этом есть смысл, — согласился профессор. — Только позвольте спросить, молодой человек, что имеется в виду под словами «впитало магию»? Такое возможно?
— Ну, — смутился немного Элле, — я не очень правильно сказал. Последствия от эльфийских воздействий. За тысячи лет здесь, может, не осталось места, где эльфы бы не жили, проходили, останавливались на ночлег, сражались или чего-нибудь выращивали… А они же часто воздействуют магией. Идёт эльф, видит дерево больное — он его подлечит. Или, когда заморозки поздние ударят, они что-то с цветами делают, чтобы те не завяли. Или на отдых остановятся — раньше, в старину особенно, — какие-нибудь охранные заклинания или маскировочные. И после них следы всех этих магических воздействий остаются и с веками накапливаются. А давно, рассказывают, здесь и эльдары жили. Ну, у эльфов легенды такие… Как будто бы эльдары были не такие, как сейчас эльфы, а больше похожи на людей. В смысле, что мир хотели изменить по своему разумению. От них особенно много магии осталось. Говорят, они даже пытались научить растения думать и разговаривать…
Профессор фыркнул:
— Пожалуй, тут уж они перегнули палку. Представляю: пойдет Адель в огород надёргать морковки да петрушки-синдерюшки всякой, а та ей: «Уйди, старушка, я тут о смысле бытия размышляю!»
Все засмеялись. Дорога меж тем добежала до развилки, асфальт свернул налево, к морю, а машина продолжила путь прямо — по грунтовке, немного пыльной, но ровной.
— Почти приехали, — радостно сказал Элле. — Поворот в посёлок был, а тут до нашего маяка совсем рядом.
Действительно, вильнув несколько раз, дорога стрельнула меж двух невысоких холмов и вышла к заливу. Далеко в море выдавалась узкая каменистая коса, в конце которой высился большой каменный маяк; к берегу коса поднималась, плавно перетекая в холм. Пикап остановился перед большими металлическими воротами. Гараж был частично сделан прямо в склоне холма и служил нижним этажом для домика смотрителя.
Уже сильно вечерело, солнце опустилось к самому горизонту. Море ощупывало каменистый пляж ленивыми пологими волнами, с шорохом перебирая мелкую гальку.