- Признаться, я сам еще многого не понимаю. Но они во всяком случае считают, что жизнь духа главное, а плотское - тлен, и на деле следуют своей вере.
- Но разве церковь созиждется не тем же Христовым учением?
- В букве, но не в духе. Буква омертвляется, а дух живет, и для утверждения духа приходится ломать букву. Они утверждают, что такова вся жизнь, «не умрет зерно, - не произрастет». Новое разрушает старую оболочину свою.
- Но отвергать Христа для Христа? Этого мне не понять! Во всем нынешнем сраме он один, мне кажется, в кого еще можно верить!
- И потому-то его именем и торгуют на всех наших торжищах духовных. Каждогодно празднуем распятие и воскресение Христово, будто и впрямь он выкупил вперед и до конца времен все грехи наши… Потому же они и поклонение сотворенным вещам - иконам - отвергают.
- Отвергнуть легко! А ежели черный народ станет рубить иконы и новое насилие воцарит?
- Там и много другого: счислению лет, противлению лунному, звездотечению учат… - отвечал Тучин с легкою, чуть приметной неохотой, поглядывая по сторонам. Он тут же перебил себя сам: - Ну вот, кажется, до дела дошли. Что там Селезнев? А, опять про соколиную охоту! Переходили бы сразу к делу… Слушай, Иван, говорят, старики хотят тебя в Совет старых посадников от Славны поставить? - В свою очередь спросил он Своеземцева.
- Не хочу! Почему это Иван Офонасович не может?
- Немир? Его ваши посадники больно не любят. Задирист! А за тебя и Марфа Ивановна стоит, и ваши бояре согласны, бают: «В отца место»!
- Борецкая!
- Да. Она отца твоего уважала.
- Знаю. Но какой я «старый посадник»! Давеча пришлось судить. Люди втрое старше меня и не из бедных, Домажиров да Филиппов отец. За каждым сотни людей, а сошлись на полуторах обжах спорной земли. Старики! Сами не могут по-люби решить, от меня суда просят… Чуть не отослал на Городец, право! В отца место… Отец или я?
- Ты хоть начитан, законы знаешь.
- В этом мне тоже с родителем не тягатьце. Нет, ты вникни! Есть вечевая палата, дьяк вечевой есть, приставы, позовницы, подвойские, хранилище грамот - все есть! Так нет, там решить не могут, идут к посаднику. Вторая власть нужна. А я не решу! В Москву писать? Великому князю Московскому? Он решит! Про полторы обжи спорной земли… Мало у него дела. Решать будет какой-нибудь Василий Федорович или Степан Брадатый; да опять же не сам, - крысу приказную, что ни есть мелочь, посадит, холопа своего, тот решит! А печать будет великого князя. Или к нам же на Городец отошлют, к наместнику. А там и пойдет, как на Москвы уже началось: великие бояра приказным холопам кланяютце да посулы сулят. Любо им то? Верно, любо! Тысяцким был - проще. Купцы хоть своего не упустят, уложение помнят наизусть. Следи только, чтобы тебя самого не облапошили. А сейчас эта заваруха будет с Москвой да с Литвой. Не верю я католикам! Они и хороши - для себя, а мы для них что татары, язычники. Да и навряд Славну сейчас на войну сговоришь.