– Подождем еще немного с отбивными, пока нагреется как следует, – сказал он.
– Почему мужчинам так нравится возиться с грилем?
Юнас рассмеялся, но ничего не ответил. Взял принесенную с собой недопитую бутылку «Короны», сел, положил ноги на стол и повернул лицо к заходящему солнцу.
– Должна же быть какая-то причина, – продолжала Ванесса. – И кстати, почему белые мужики испытывают комплекс неполноценности по отношению к черным?
Юнас посмотрел на нее с интересом.
– Что ты имеешь в виду?
– Когда мы познакомились со Сванте, я имела глупость рассказать, что моего предыдущего бойфренда звали Камило и он был черным кубинцем. Сванте это дико заинтересовало. По нескольку раз в году он спрашивал меня, каков был Камило в постели и хорошо ли он был оснащен. Есть что-то болезненное в вашем интересе к половому акту черного мужчины и белой женщины.
– Может, ты и права. Но я не смогу тебе сказать, в чем тут дело. А долго вы были вместе с этим… как его звали?
– Камило.
Ванесса отхлебнула немного пива.
– Мы познакомились, когда мне было двадцать два года. Через месяц я уехала с ним на Кубу.
– Вот как? И как долго ты там прожила?
– Два года.
– Подумать только. А почему?..
Ванесса пожала плечами.
– Все когда-нибудь заканчивается.
С улицы доносились звуки проезжавших мимо машин. Юнас посмотрел на Ванессу и приподнял бутылку «Короны» в ее сторону. Ванесса жестом показала на батут и детский домик.
– Это, должно быть, хороший район для семей с детьми. Настоящая идиллия.
– Согласен. Жизнь здесь напоминает мое детство в Эскильстуне.
Юнас улыбнулся, посмотрел на свой маленький садик, а затем на Ванессу.
– Ты росла в более специфических условиях, так ведь?
Ванесса знала, что коллеги сплетничают о ее аристократическом происхождении.
– Когда я в первый раз побывал у тебя дома, я решил, что ты берешь взятки, – усмехнувшись, сказал Юнас. – Позже узнал, что почти все детство ты провела во дворце, что у тебя было пятнадцать слуг и тебе подтирали задницу до совершеннолетия.
Ванесса откинула голову назад и рассмеялась.
– Отец был главой разных компаний внутри Чинневик-концерна. После смерти Юго Стенбека у руля концерна встал его сын, Ян Стенбек. По прошествии некоторого времени между отцом и Яном возникли трения. Отец называл его не иначе как щенком. Щенку нравилось окружать себя бывшими коммунистами. Отец не хотел принимать участие в такой кадровой политике. «Это все равно что заниматься любовью с врагом», – говорил он. Через несколько лет он вышел в отставку. Поработал членом совета директоров нескольких компаний, а перед смертью вложил свои миллионы в недвижимость.