Поручик вернулся через полчаса и, не садясь за стол, с ходу выложил перед Малком заполненный бланк типового контракта.
– Что это? – подозрительно спросил Малк, уже догадываясь об ответе.
– Документ, согласно которому жандармерия города Толока нанимает студента Школы Пепла Малка Эттина для участия в операции второго класса опасности, – сообщил Ламврош, отдуваясь. – Я изложил ваши доводы насчет господина Фьердаллена начальству, и их сочли настолько убедительными, что было принято решение срочно организовать проверку. Во избежание вероятных утечек. По этой же причине предлагают и вас задействовать: искать кого-то еще – пустая трата времени.
Малк от такого напора даже растерялся.
– Оплата по стандартным расценкам плюс официальное письмо руководству Школы об оказанной жандармерии помощи, – не дал ему вставить ни слова поручик. – Согласны?
Малк сдавленно фыркнул, собираясь отказаться, но вспомнил о еще восьми «белых грамотах», необходимых для снятия черной звезды в паспорте, и все его возражения умерли, так и не родившись. От такой возможности подружиться с жандармерией отказываться было как минимум глупо.
– Хорошо, но почему только второй класс опасности? – спросил он.
Поручик пожал плечами:
– А какой еще? Трехголового больше нет, а после его гибели никто старше Ученика или Адепта нам не попадался. Вот и получается, что второй класс – это максимум… Так вы согласны?
Малк, чувствуя, что жадность доведет-таки его до беды, кивнул и приложил к документу свой медальон. Последовала слабая вспышка, и вот уже на бумаге проявился характерный только для его паспорта узор. Пути назад больше не было.
В Лакон, где, по сведениям жандармерии, и жил господин Фьердаллен, спешно собранная боевая группа выехала на трех больших паромобилях. Второй класс вторым классом, но на случай внезапных эксцессов руководство все же подстраховалось. Помимо Малка с поручиком на проверку старика отправилось отделение городских стражников, два Адепта в механизированных доспехах и специализирующийся на сражениях Бакалавр. Причем последний отчего-то крайне нервно реагировал на сопровождающего Малка гомункулуса и даже отказался ехать с ним в одном экипаже. Либо он знал о марионетке что-то такое, чего не знал ее хозяин, либо принимал ее за что-то другое. Спросить Малк не успел…
Хотя ему было особо и не до разговоров. Как только стали понятны реальные масштабы задействованных сил, на Малка вдруг навалились сомнения. Легко рассуждать, когда от твоего мнения ничего не зависит. А ну как он ошибается? Как тогда в глазах участников операции выглядеть будет?