– И ты думаешь, что я поверю в твою внезапно вспыхнувшую преданность? – с каким-то даже восторгом спросил господин Жак.
Малк в который уже раз за их беседу пожал плечами.
– Почему нет? Жить-то мне хочется. Тем более что претензий к службе у вас быть не должно… Особенно если вспомнить, что мне изначально совсем другая роль отводилась.
– Догадался-таки? – удивился господин Жак и совсем по-другому на него посмотрел.
– Было бы странно не догадаться, – фыркнул Малк. – Даже не обладая нужными навыками и знаниями, я понимаю, что внедрение шпиона в ряды внутренней фракции происходит несколько иначе. Для этого не берут простого парня «с улицы» и уж точно его не отправляют сначала в качестве помощника к оппозиционному руководству Школы Мастеру. Я ведь был нужен лично вам, да? Для какого-то ерундового дела, и лишь сложившиеся обстоятельства постепенно вынудили относиться ко мне всерьез…
Предположение заметно развеселило господина Жака.
– Всерьез? Ой, парень, не обманывай себя. Всерьез я тебя никогда не рассматривал. Просто в какой-то момент твои рассказы стали чуточку любопытны. Но не более того… – сообщил он небрежно.
– Но все же зачем я вам был нужен? – спросил Малк, чутко уловив изменения в тоне беседы.
Изменения, которые могли хоть немного, но отодвинуть его вполне вероятную гибель.
– В качестве ширмы, разумеется, – презрительно бросил Младший Магистр. – Госпожа Леара, эта грязная шлюха, таким образом получила от «трусливого и лишенного вкуса толстяка» подтверждение, что «он» работает. Так трудится ради родной Канцелярии, что аж помощник потребовался! Скажу больше, я для закрепления легенды ей потом про тебя даже в отчетах писал. О том, как ты под моим руководством с демонами воюешь! Такой герой, такой герой получился… Думаю, тебе даже медальку дадут. Или две. Возможно, посмертно. – Толстяк залился смехом. – Что до местных… Из-за жадности Тияза, укравшего у меня ассистента, они были убеждены, что я окончательно поехал умом на почве ненависти. Пытаюсь через тебя узнавать секреты, строю планы мести и даже не догадываюсь, что все в курсе этого моего интереса. То есть в их глазах я стал предсказуем, а значит, управляем и не опасен… И так это все удачно сложилось, что я до сих пор нарадоваться не могу.
Малк вдруг заметил, как преобразился во время их беседы господин Жак. Куда делся недалекий, чванливый и жадный любитель «всего блестящего», к месту и не к месту поминающий Рзавиана? Сейчас перед ним стоял совсем другой человек. Целеустремленный, осознающий свою силу и оттого совершенно иначе смотрящий на мир вокруг.