— Ты совершенно невыносима… Иви.
— Придется потерпеть, Кристиан, — промурлыкала я. Оттолкнула его руки, все еще лежащие на моем бедре, и слезла со стола. — Да! И даже не надейся, что стану называть тебя Стит! Мне не нравится это имя.
— Я знаю, Иви, — насмешливо отозвался он.
— Мог бы и предупредить, что ты один из наставников.
— Это временно. Пришлось заменить наставника Филда.
— А что с ним случилось?
По лицу Криса словно рябь прошла. Мой невинный вопрос ему не понравился, и я задумалась, почему.
— Он… погиб.
Дверь открылась, впуская хрупкую женщину с целительским саквояжем в руках и прерывая наш разговор.
— Иви, познакомься с главной врачевательницей Вестхольда, Самантой Куартис, — представил ее Кристиан.
Мой рот, кажется, открылся.
— Леди Куартис? Та самая? Самый сильный целительский Дар в империи? Но разве вы не живете во дворце императора?
Крошечная женщина весело рассмеялась.
— Император слишком редко болеет, мне с ним невыносимо скучно! Рада знакомству, Ардена, хоть и при таких обстоятельствах. Давайте я посмотрю, что с вами, думаю, здесь ничего страшного…
Я удивленно ахнула, когда целительница взяла мою руку и прикрыла глаза.
— Так-так… все понятно. Как я и думала, порез неглубокий и чистый, никаких ядов. Вам надо лучше питаться, дорогая, и меньше переживать. Хотя понимаю, в Двериндариуме это непросто!
— Вы ощущаете мою рану? — изумилась я.
— Весь ваш организм. Не переживайте, Ардена, с ней легко справится моя мазь.
Поверх плеча врачевательницы я посмотрела на Кристина и насмешливо улыбнулась.
— С некоторых пор я предпочитаю имя Иви, госпожа Куартис.
Февр хмыкнул и вышел за дверь, оставив меня наедине с целительницей.
Остаток дня пролетел незаметно.
Врачевательница наложила на порез какую-то воняющую мазь, отчего боль почти прошла, перевязала рану и отправила меня отдыхать.
— К утру порез затянется, ты сможешь отправиться на занятия, — сказала целительница.
Хотя ее чудодейственное средство работало, я прихрамывала, но почти не ощущала боли, когда шла к дому.
Он встретил меня пустой тишиной, Кристиана не было. И я ощутила облегчение. Странное чувство, которое я к нему иногда испытывала — пугало. Я не хотела его. Нутром ощущая, что это слишком опасно, я даже не желала дать этому чувству имя.
На кухне, под полотенцем, обнаружилось в кастрюльке мясное рагу, теплый хлеб и свежие овощи — настоящий пир! Я с удовольствием поела, вымыла за собой тарелку и поднялась в свою комнату, прихватив из гостиной какую-то книгу. Это оказался сборник мифов, но читала я без интереса. Мысли сбивались. То на размышления о Двери, то на новых учеников, то на Кристиана. Моя жизнь так резко изменилась, что я не была уверена, как относиться ко всему происходящему.