— Вчера я думал так, а сегодня думаю иначе.
Надо еще сказать, что он всегда неоправданно остро реагировал на критику в газетах, считая, что недовольство его действиями несправедливо. Он, похоже, исходил из того, что журналисты недостаточно серьезно подходят к делу и потому бывают необъективны.
Кроме того, его окружение тоже играло свою роль. Ему постоянно нашептывали: смотрите, как журналисты плохо о вас говорят. Когда он в ноябре 1998 года прилетел на международную встречу в Куала-Лумпуре, журналисты стали добиваться встречи с ним.
Появился раздраженный Примаков:
— Что вы от меня хотите? У меня нет десяти минут, чтобы побриться!
Естественно, эту сцену показали по телевидению. После чего не трудно было сказать Примакову: вот, каким телевидение вас выставляет. Евгений Максимович исходит из того, что чем меньше политик скажет, тем труднее поймать его на слове, поэтому он старался сократить общение с журналистами до минимума. В этом есть резон. Но есть и обратная сторона. В обществе создавалось о нем и о его правительстве ложное впечатление.
Заслуга Примакова состояла в том, что он добился стабилизации политической ситуации в России. Исчез страх перед тем, что будет распущена Государственная Дума, что будет применена сила, что страна пойдет вразнос и к власти придет диктатор. После утверждения Примакова на посту премьер-министра страна успокоилась. Правительство получило несколько месяцев относительного спокойствия — для того, чтобы что-то сделать.
Когда мы с разговаривали с Евгением Максимовичем еще до назначения его премьер-министром, я спросил, что он думает о реформах, которые проводились с 1992 года?
Примаков ответил так:
— Видите ли, я, конечно, имею свою точку зрения. Я считал и считаю, что макростабилизация финансов — это важно, но это не самоцель. Это метод для развития экономики. Если экономика не развивается, это превращается в самоцель. Самоцель эта не нужна, ибо имеет шоковые последствия для населения. Я эти взгляды высказывал и на правительстве, потому что налоговая политика и приватизация носили фискальный характер. Во всех странах приватизация происходит, чтобы изменить структуру производства, чтобы обновить основные фонды. Эта сторона дела была упущена…
Многие из тех, кто привел Примакова в кресло премьера, требовали, чтобы он отрекся от проведенных реформ не только на словах, но и на деле.
В 1998 году Россия впервые переживала настоящий финансовый кризис. Ни правительство, ни финансисты, ни банки не знали, что им делать. В самом общем виде можно сказать, что у Примакова были только два варианта действий: или печатать деньги и со всеми расплачиваться, что поначалу решительно всем понравится, или проводить жесткую финансовую политику, что вызвало бы вопль возмущения.