А потом обратился ко мне:
— Теперь вы видите, что это идет не от меня?
Я сказал Борису Николаевичу, что благодарен ему за поддержку. А меньше чем через месяц меня сняли».
Ельцин был мастер разыгрывать такие спектакли. Глава кремлевской администрации Волошин действовал не по собственной инициативе. В Кремле уже было решено любыми средствами избавиться от Примакова.
Евгений Максимович возглавлял правительство всего восемь месяцев. 27 апреля Ельцин отправил в отставку первого вице-премьера Вадима Анатольевича Густова, его должность перешла к министру внутренних дел Сергею Вадимовичу Степашину. Назначение было неожиданным для Примакова.
12 мая 1999 года глава правительства пришел к Ельцину с очередным докладом. Оживленный и приободрившийся президент внезапно сказал ему:
— Вы выполнили свою роль. Теперь, очевидно, нужно будет вам уйти в отставку. Облегчите мне эту задачу, напишите заявление об уходе с указанием любой причины.
Примаков в эти недели чувствовал себя очень плохо, страдал от тяжелого радикулита, нуждался в операции. Но присутствия духа не потерял и твердо сказал:
— Нет, я этого не сделаю. Облегчать никому ничего не хочу. У вас есть все конституционные полномочия подписать соответствующий указ. Но я хотел бы сказать, Борис Николаевич, что вы совершаете большую ошибку. Дело не во мне, а в кабинете министров, который работает хорошо: страна вышла из кризиса. Люди верят в правительство и его политику. Сменить кабинет — это ошибка.
Характер Примакова в Кремле знали, поэтому предусмотрели все варианты. Ельцин вызвал главу администрации Александра Стальевича Волошина, который вошел в кабинет с уже готовым указом об отставке главы правительства.
Ельцин вдруг спросил Примакова:
— Как у вас с транспортом?
Примаков равнодушно ответил, что для него машина — это не проблема, может и такси взять. Президенту стало нехорошо, вызвали врачей. Примаков деликатно хотел уйти, Борис Николаевич удержал его. Когда медики ушли, Ельцин встал, обнял Примакова и сказал примирительно:
— Давайте останемся друзьями.
Примакову предложили любой зарубежный пост, например, взять на себя курирование всех ближневосточных проблем в ранге специального представителя президента. Он отказался.
«Меня обуревали смешанные чувства, — скажет потом Евгений Максимович, — с одной стороны, безусловно, обида, а с другой — потрясающее чувство свободы, я бы даже сказал точнее, освобождения».
Еще одна цитата из книги Ельцина «Президентский марафон»:
«Еще раз посмотрел на Евгения Максимовича. Жаль. Ужасно жаль. Это была самая достойная отставка из всех, которые я видел. Самая мужественная. Это был в политическом смысле очень сильный премьер. Масштабная, крупная фигура».