Город Елизаветполь, в которую меня занесла судьба из далекой Саксонии, являлся исторической столицей ряда средневековых государств. И Елизаветполью он был назван русскими, которые завоевали эти места около века назад — до этого он назывался Гянджой. Мне, конечно, больше нравилось название «Елизаветполь», хотя, конечно, «Елизаветбург» звучал бы лучше.
Далее я поинтересовался хозяином магазина — евреем с восточной внешностью, который и затащил нас всех сюда. Его звали Исай Мордуханов — какой-то «горский еврей». Канделябры сообщили, что на Кавказе обитают особые евреи — горские. То ли эти евреи были каким-то коленом Израилева, занесенные в Персию и на Кавказ после разрушения Иерусалима и вавилонского пленения, то ли это были местные персы, принявшие иудаизм. Говорили они на диалекте персидского языка. Слышал я как-то в дороге про хазаров — тюркское племя, принявшее иудаизм десять веков назад — канделябры сообщили, что может это они и предки нынешних горских евреев.
Из всех этих исторических экскурсов я вывел одно — в плохом месте евреи жить не будут — и это радовало. С другой стороны канделябры сообщили, что их здесь не очень много, они в основном живут в Бакинской губернии.
Хозяйка дома имела какие-то кавказские корни — ее бабушка была из Грузии и возможно еврейкой. А Драгунский к евреям относился настороженно — даже не хотел у него покупать пианино. Вот только благодаря жене приобрел меня — она настояла.
Ну а теперь перейдем к моим надеждам — Ольге, Оле, Олечки, Оленьки… Увы, то, что канделябры сообщили мне, абсолютно не воодушевляло. Это юная особа была надменной — она все возмущалась и жаловалась периодически маменьки — зачем они из столицы переехали в эту «дыру». Однако папеньки боялась что-либо сказать — нрава он был строгого. Делу российской империи был предан с ног до головы, так что приказа начальства не обсуждал и был горд, что его направили сюда — на край империи защищать русское дело.
Он то и настаивал, чтобы Ольга выучилась немного играть на пианино. Он хотел, что бы доченька была всесторонне развита.
Услышав это, у меня появилась надежда. Любое пианино вам скажет, что дети, как правило, не любят учиться музыки, зато потом, когда вырастут, благодарят родителей. Сам Драгунский играл на гитаре и пел романсы…
Все! Я попал куда надо!
Однако прошло несколько дней, но Олечка не подходила к пианино, ну и не было какого-либо учителя музыки. Через неделю в гостиную вошел элегантный мужчина с книгами. Я загорелся — вон этот долгожданный учитель музыки!
Увы… Это был учитель французского. Мишель Бретон — надо это произносить так: Мишель, а потом: Б — (затем картавьте на «р») — е — т — тяните «о» и непонятно как попытайтесь одновременно озвучивать и не озвучивать «н». Вы мне скажите, почему у французов такое дурацкое правописание. Зачем вообще нужна куча букв, которые не произносятся. И вообще много сложностей в грамматике. Вон у нас у немцев все четко.